– Как часто ты занимаешь тело? – строго спросил он ее, не поворачиваясь и не прерывая своего занятия.
– Редко, – виновато ответила Елена, устраиваясь на скамейке. Весеннее солнце еще не успело хорошенько прогреть воздух, в тени беседки от воды веяло прохладой, и Елена взяла из коробки под скамейкой пушистый плед и укуталась в него. После унылых серо-металлических стен она наслаждалась яркостью красок, высотой неба, свежестью ветра, запахами воды и цветов. Ей дико осточертели за эти восемь месяцев одинаковые замкнутые пространства корабля, стерильный воздух и синтетическая еда. Даже периодические выходы на станциях не спасали – яркие витрины и вывески только раздражали своей искусственностью, а немногочисленная живая растительность выглядела нелепо и жалко. – Я знаю, это плохо для меня, но необходимости в моем присутствии не было. И мне не хотелось портить жизнь Карен.
Ветер высыпал остатки крошек в пруд, отряхнул руки и присел с ней рядом:
– Если ты планируешь разделяться, то нужно занимать тело чаще. Ты испортишь жизнь Карен гораздо сильнее, если в результате твоих действий начнется интеграция.
– Я всегда помню об этом, но никаких признаков пока нет.
– Вам обоим довольно долго удавалось существовать раздельно, но ничто не длится вечно. – Он встал и направился к дому, жестом позвав ее за собой. Аккуратно сложив плед на перилах беседки Елена пошла следом за Ветром.
Они расположились среди подушек на полу, за низким столом. Ветер заваривал чай. Елена никогда не понимала, как из такой простой процедуры можно сделать целое действо. Она не любила чай, за исключением того, каким угощал Ветер.
Пока он прогревал чайник и чашки, Елена взяла махонькую плошку с сухим чаем и вдохнула горьковатый терпкий аромат с какой-то свежей ноткой, похожей на цветочную. Как сухие листья могут так пахнуть, что хочется искупаться в этом аромате? Ветер, глядя на нее, улыбнулся одними глазами.
Он молча протянул руку и она отдала ему плошку. Елена обратила внимание, что чашки – маленькие, тонкостенные с изящным рисунком в виде ветвей с ярко красными то ли листьями, то ли цветами – новые. Возможно, он ждал ее. Уточнять свою догадку она не стала, Вэй почти никогда не разговаривал во время процесса. К тому же ей приятнее было думать именно так.
Пока он был занят, она жадно разглядывала его и не могла наглядеться. Ловила каждое движение, чтобы вызвать потом в памяти, когда снова будет от него бесконечно далеко. Безумно хотелось обнять его, уткнуться в сильную грудь и забыть про все на свете: и про Карен и про ее флот и про то, что скоро снова придется расстаться на целую вечность…
Чай, наконец, был готов и разлит по чашкам. Какое-то время оба молчали, наслаждаясь ароматом и вкусом напитка. После второй чашки чая Ветер