Дивногорье. Иронара

серебром в лучах пробивающегося сквозь кроны света, а глаза горели яростным огнём защитников. Противник представлял собой нечто жуткое – высокая пепельно-серая тень, чьи очертания постоянно колебались, словно дым на ветру. Она металась между атакующими волками с неестественной скоростью, то растекаясь туманом, то собираясь в плотный сгусток тьмы. При каждом соприкосновении с этой сущностью руны на шкурах стражей вспыхивали ослепительным светом, отбрасывая тварь прочь. Внезапно существо замерло, и его глаза – два провала, наполненных ледяным холодом и пустотой – уставились прямо на Аню. Время словно остановилось. Взгляд этих глаз проник в самые глубины её сознания, сжимая разум раскалёнными тисками. Боль пронзила каждую клеточку её существа. 

      «Кровь Хранителей станет нашей», – прошелестел в голове чужой голос, древний и безжалостный, подобный шороху осыпающихся костей. Шёпот заполнил всё её существо, грозя утопить в волнах первородного ужаса.

      Тень метнулась к Ане молниеносным броском, вытянув вперёд руки – жуткое подобие человеческих конечностей с неестественно длинными пальцами, заканчивающимися изогнутыми когтями. Время растянулось, словно густой мёд – Аня видела, как эти когти приближаются к её глазам, чувствовала исходящий от них потусторонний холод. Она инстинктивно попыталась увернуться и острие скользнуло по щеке, оставляя след, горящий жидким льдом. В тот же миг, будто повинуясь беззвучному приказу, волки атаковали единым порывом. Их тела слились в единую карающую силу – серебристые вспышки рун, оскаленные пасти, полные острых клыков, вцепились в призрачную плоть врага. Тварь издала беззвучный крик, её форма заколебалась, начиная распадаться под натиском древней магии Хранителей. Секунды растянулись в вечность, пока сущность разрывали на клочки тьмы. Но прежде чем окончательно исчезнуть, остатки твари собрались в подобие лица, и мертвенный шёпот прозвучал последним предупреждением:

      "Мы запомнили тебя. Мы придём."

      Аня резко вынырнула из забытья, хватая ртом стылый пещерный воздух. Сердце било набатом о рёбра, а левая щека пылала, словно от удара раскалённым клеймом. Дрожащими пальцами она провела по лицу, ожидая нащупать рваную рану, но кожа оставалась нетронутой – только жар и фантомная боль напоминали о пережитом. Воспоминания накатывали волнами: чужое, но странно родное сознание, слившееся с её собственным. Она была там, внутри древнего духа волка, чувствовала, как его мощные лапы отталкиваются от земли, как тело, непривычно гибкое и сильное, движется с невероятной скоростью. Видела глазами зверя древние руны, светящиеся серебром сквозь густую шерсть. Пережила каждый миг схватки с бесформенной тенью, от которой веяло ужасом. Слишком ярко, слишком детально для обычного сна.