– Ничего не могу с собой поделать.
Я смотрю, как она открывает раздвижную дверь и заходит в дом, а потом вспоминаю Мэрилин и наше с ней знакомство. Хорошие моменты и не очень.
Представьте, что вы участвуете в гонке, несетесь в «Ягуаре» по трассе Ле-Мана, соревнуясь в Гран-при по скорости и выносливости. Чтобы прийти к финишу первым, вы бесстрашно лавируете, разгоняетесь на поворотах, до упора выжимаете газ на прямых участках. На такой скорости прошлому вас не догнать. Вы мчитесь вперед, потому что знаете: остановиться – значит проиграть.
Я не останавливаюсь. Мэрилин тоже не желала останавливаться. Как и я, она хотела оставить прошлое за спиной, а боль – в зеркале заднего вида. Как и я, она хотела отогнать воспоминания о потерянных матерях, злых отчимах, сиротских приютах и ранних замужествах, распавшихся так быстро, что воспоминания о них похожи на сон.
Я никогда не хотела вспоминать прошлое. Это нелегко – отпустить столь большую часть себя. На момент встречи с Мэрилин я находилась где-то между прошлым и будущим. Я была королевой джаза, она – королевой большого экрана. Но на публике мы, как и все знаменитости, были совсем другими людьми, чем за закрытыми дверями.
Казалось бы, мы должны были повстречаться там же, где и остальные сливки Голливуда и шоу-бизнеса, – в ночном клубе или на церемонии награждения, в каком-нибудь задымленном уголке, где можно расслабиться.
Но нас не привлекали такие места. Нет, мы познакомились не случайно и не ради внимания журналистов. Нас свела песня.
Поначалу отношения между нами складывались не очень-то гладко. По крайней мере, для меня. Я была занята тем, что тосковала по давно прошедшей любви и пыталась компенсировать свои неудачи бесконечными живыми выступлениями и студийными записями. Однако Мэрилин каким-то образом удалось подобраться ближе. Ко мне нелегко втереться в доверие. Но эта девочка… Упорство могло бы стать ее вторым именем. Клянусь, другой такой не было. Она напоминала мне меня. А я ей, наверное, напоминала ее. Пока все не покатилось по наклонной.
Раздается звонок. Джорджиана открывает раздвижную дверь:
– Журналистка приехала. Мне остаться?
Я сую руку в карман юбки и достаю упаковку жвачки.
– Нет, все будет нормально. Я знаю, что сказать. Пригласи ее в дом. Я готова настолько, насколько это возможно.
Часть первая
Импровизация
1952–1954 годы
Неровная дорога
Элла
1952 год
– Чем ты занимаешься, Элла?
Джорджиана стоит в дверях моей ванной комнаты и задает вопрос, на который я вот-вот отвечу. Но после вчерашней ночи мне трудно держать себя в руках. Мою уставшую голову переполняют эмоции, серьезные размышления, переживания о ее чувствах, о моих чувствах, о моем муже. Мне нужно сосредоточиться.
Или, может быть, мне нужно перестать себя накручивать и просто дать ответ.
– Я занимаюсь именно