Семеро с Голгофы. Энтони Баучер

что заставило Уортинга слегка поморщиться.

      – Право, старик! У меня мурашки по телу. Курнуть не дашь?

      Мартин извлек портсигар, и в тот самый момент, как он протянул его Уортингу, на крыльце появилась Синтия:

      – Ну что, войдете вы наконец?

      Повернувшись к ней, Мартин выронил портсигар и заметил, что тот скользнул под куст, нависающий над крыльцом.

      – Заходите, – бросил он спутникам, – а я найду эту штуку и присоединюсь.

      Прошло несколько минут, прежде чем Мартин вошел в гостиную. Мэри Робертс тщетно пыталась остановить поток воспоминаний Уортинга о том, как он играл в Канаде в регби, так что появление Мартина оказалось весьма кстати. Это был красивый выход. Грязные следы на коленях безупречно чистых во всем остальном фланелевых брюк, в волосах застряли тонкие веточки. Но портсигар благополучно вернулся на свое место, а в другом кармане еще более благополучно покоилось нечто, болтавшееся до того, как он его увидел, на ветке, с невидимой стороны куста, то, что просмотрела полиция, увлеченная поисками орудия убийства. Теперь Мартин знал, где Курт Росс потерял ключ – знак принадлежности обществу «Фи Бета Каппа».

      – Без двадцати, – объявила Мэри Робертс, нарушая внезапно наступившее молчание. Последовала, как обычно бывает в таких случаях, сверка часов и общий гул: как странно, мол, тишина всегда наступает либо без двадцати, либо в двадцать минут чего-то. И снова все замолчали.