Мартин доел яблочный пирог и закурил.
– Можно вопрос, Мэри?
– Да я в последнее время только и делаю, что отвечаю на вопросы. Валяй.
– Похоже, наш убийца – весьма увертливый тип. Вы сразу же выскочили на улицу, а его и след простыл. Либо это человек-невидимка, либо он скрылся в каком-нибудь из ближайших домов.
– Да ничего мы сразу не выскочили! Вернее, выскочили, да не туда. Синтия споткнулась на крыльце и упала. Так что, пока я помогала ей встать и ощупывала лодыжку – слава богу, выяснилось, что растяжения нет, – у этого типа было полно времени, чтобы скрыться.
– Почему это все время об убийце говорят в мужском роде? – заметил Алекс. – Явное проявление двойных стандартов.
– Если сомневаешься, всегда употребляй мужской род, – возразил Мартин. – Да и по виду это дело рук мужчины.
– Как это следует понимать? – спросила Мэри, пережевывая баранину.
– Сам толком не могу объяснить. Но думаю, можно смело утверждать…
Что же такое можно смело утверждать, Мартин разъяснить не успел, его речь прервало появление новых лиц – боливийца Ремиджио Моралеса и его сестры Моны.
– Знаете, где надо искать ответ на эту загадку? – с ходу начал Моралес, едва успев поздороваться с присутствующими.
– В Гран-Чако?[18] – предположил Мартин и тут же, памятуя о смелых догадках Борицына, прикусил язык.
– Точно, – серьезно ответил Моралес. – Как это ты догадался? – И он пустился в пространные разоблачения гнусного парагвайского заговора, оборвавшего жизнь ни в чем не повинного доктора Шеделя.
Дальше прислушиваться Мартин не рискнул из опасения снова расхохотаться, что недавно столь сильно шокировало Уортинга. В какой-то момент он просто невинно осведомился:
– Курта Росса не видел сегодня утром? Он-то что обо всем этом думает?
– Нет. – Моралес начал развивать свою мысль, но его перебила сестра:
– Я видела. Просто забыла тебе сказать, Ремиджио. Я сидела после завтрака в холле, когда мимо прошел Курт вместе с каким-то мужчиной в плаще.
– И с сигарой во рту?
– Нет. А что?
– Печальный пример нарушения традиций. Продолжай, Мона.
– Про убийство я тогда еще ничего не слышала и спросила, куда это он так рано. «Мне хотят задать несколько вопросов», – бросил на ходу Курт и прошел к выходу. Наверное, с ним был полицейский.
За обеденным столом неожиданно повисло молчание. Интересно, подумал Мартин, а кто-нибудь еще заметил ту фразу в газете, что остановила его внимание.
– Бедная Лупе, – вздохнула Мэри. – Представляю, каково ей сейчас.
– Вы что, ничего не слышали про Лупе Санчес? – Мона, обычно такая невозмутимая, явно наслаждалась тем, что знает нечто такое, что другим неизвестно. Меж тем ее брат проявлял все большее нетерпение, он еще не все сказал про аргентинского миллионера, поддерживающего происки Парагвая в Чако.
– А