Юджин
Десятки восторженных глаз устремились на лектора в зале. По настоянию министра Юджин Левикот, вернувшись с очередного успешного задания, занял единственный в Министерстве юстиции лекторий, чтобы поведать о тонкостях своего мастерства. Неуемная тяга императора к просвещению и помощи тем, кто прозябал во тьме невежества и бедности, начинала утомлять следователя. «Знание – сила, спасение, дорога в светлое будущее», – поговаривал владыка. Но что касалось Юджина, он не верил в спасение – особенно для простого народа.
На этот раз лекция началась не совсем так, как он планировал: студенты жаждали расспросить о трагедии на юге на императорской охоте, но Левикот быстро пресек эти вопросы, чтобы в полной мере насладиться восхищением слушателей его блестящими расследованиями.
Простые следователи средней руки и клерки внимали ему, делали заметки – но разве пригодятся им когда-нибудь знания отсюда? Да Юджин в жизни не поверил бы, что эти простаки смогли бы так искусно манипулировать и подтасовывать факты, как умел он.
Конечно, ни о чем таком Левикот не рассказывал.
Только наука и этика.
Как опрашивать подозреваемых? На что обращать внимание? Как собирать улики? Тут, конечно, надо привести пример затоптанной земли в прошлом деле, в лесу на границе с Республикой. Но Левикота чужая оплошность не сбила, наоборот, он сделал вывод о том, кому было выгодно попытаться и кто имел возможность помешать расследованию. Только вот раскрывать подробности своих соглашений ни к чему: мало кто из сидящих порадовался бы тому, что вздернутому недавно мальцу просто не повезло.
Лекция подходила к концу, когда на заднем ряду появился пожилой мужчина. По-настоящему дорогой костюм выделял его среди толпы слушателей, а внимательный, острый взгляд неожиданного гостя будто прожигал дырку в лекторе. Левикот как раз перешел к заключительному блоку рассказа.
– Теперь самое главное – допрос основного подозреваемого. Дайте понять, что знаете абсолютно все. Ваша цель – получить полные и правдивые показания. Этика не позволяет оказывать давление. И, если не получали специальных указаний сверху, касающихся особо опасных преступников, не стоит ею пренебрегать.
– А с последним маньяком как поступили? Угрожали ему? – донеслось из зала.
– Отнюдь. Его поймали за хвост, и он уже не мог отвертеться. Как я начал говорить, будьте в себе уверены. К моменту допроса у вас уже должно быть достаточно улик, чтобы засадить подозреваемого, останется только получить чистосердечное признание.
– А разве они не отнекиваются до конца? – снова раздался чей-то недоверчивый голос, который Юджин назвал про себя простецким.
– Вовсе нет. Эти людишки – преступники – на самом деле довольно жалкие. Им хочется облегчить душу и сознаться во всем первому встречному. Сперва тратят все душевные силы, лишь бы не проболтаться. А когда прижмете такого к стенке, он готов сдать родную мать, лишь бы хоть немного заглушить внутренний голос.
– Что за внутренний голос?
– Тот самый, – тон Левикота стал более