В ее сияющем и цепком взгляде невозможно было ничего разгадать.
– Подозреваю, Октавиан с отцом точно так же отказываются от этой идеи. Только императору хочется устроить этот брак. А сын и внук против любых оков и союзов, ценят свою свободу. Так что сейчас Октавиан в одном из тайных кабинетов развлекается с какой-нибудь молодой баронессой. А если его заставят жениться – своим привычкам не изменит. Меня такой расклад не устраивает.
– Вопрос верности всем в Империи так важен? Рейра с Эриком живут душа в душу, а остальные, я смотрю, не торопятся.
Оливия выжидала, но Эбигейл не спешила отвечать. Наконец графиня сказала:
– Меня не устраивает здесь все, не только Октавиан. – Эбигейл повернулась и взглянула на Оливию, словно оценивая, сколько ей можно рассказать. – Я бы хотела убежать. С детства мечтала уплыть за океан…
– К синеглазому незнакомцу? – поддела Оливия, но Эбигейл лишь фыркнула.
– У Рейры слишком длинный язык…
– Знаешь, ты могла бы стать послом в Лерийской Республике, – серьезно сказала Оливия. – Когда мы с отцом тут освоимся, понадобятся люди, чтобы укреплять связь. Умные, смелые и открытые ко всему новому.
– Меня не отпустят. Точнее… Даже со стороны Республики ведь мужчину отправили. И здесь тем более так будет.
– А твоему отцу не интересна политика?
– Только внутренняя, его беспокоит бедственное положение земледельцев и продовольственный кризис. С окончанием войны люди могли бы вернуться в поля. Но они идут на заводы… и ничего не меняется, потому что условия на фермах кошмарные. Да и вообще! Не хочу сидеть под крылом родителей, я могла бы сама что-то делать.
– Вот и я так думаю. Но отец ничего не позволяет. Будто эта праздная жизнь при дворе его настолько втянула, что он забыл, зачем приехал.
Эбигейл как-то странно посмотрела на подругу.
– Осенью все изменится, – мрачно сказала Эби. – В столице начнется настоящая работа, прения, разногласия. Это будет ужасно.
Император не щадил подданных. Оливия с родителями позавтракали едва светало, а выехали из дворца, когда ласковое утреннее солнце только начинало пригревать. Лиора свыклась со служанками, с необходимостью по полчаса шнуровать корсет и по часу укладывать волосы. А Оливия даже начала получать от этого удовольствие.
Перистые облака легкими былинками висели в небе, когда карета подъехала к охотничьим угодьям императора. Огромное здание с палатами и залами походило на лесную избушку, увеличенную во много раз и украшенную резными узорами. Сюда приглашались только избранные из избранных, самые приближенные. Остальные кусали локти в своих резиденциях, не в силах вынести нескольких дней отдыха от своих придворных обязанностей.
По лесной дороге экипаж ехал четыре часа и оказался на месте почти к полудню. Шатры стояли прямо перед домом, дамы сидели на раскладных креслицах, а мужчины расхаживали в костюмах для верховой езды. Распорядитель спросил, угодно ли Лиоре и Оливии участвовать в охоте, а когда те согласились,