Тут из-за наших спин вышла обычно очень скромная Линжун. Она подошла к цайжэнь и сказала:
– Я слышала, что старшая сестрица Лян из семьи литераторов. Я была в восторге, когда это узнала.
– Наша семья очень известна в Сюньяне, – наложница Лян надменно вздернула свой красивый нос. – Я не ровня такой простушке, как ты, дочь какого-то там помощника главы уезда.
Линжун не расстроилась и не рассердилась. Она все так же улыбалась.
– Мне про тебя много рассказывали, но увидеть один раз лучше, чем сто раз услышать, – без какого-либо заискивания сказала Линжун. – Я просто очень хотела узнать, правдивы ли эти слухи?
Цайжэнь не понимала, к чему клонит ее собеседница.
– Если не веришь, поезжай в Сюньян…
Мы с Линжун и Мэйчжуан рассмеялись в голос. Даже стоящие за нами евнухи и служанки тайком хихикали. Как забавно! Такой глупой девчонке присвоили звание цайжэнь, одаренного человека!
Наложница Лян вышла из себя, увидев, что мы над ней смеемся. Она замахнулась, намереваясь ударить Линжун по лицу, но я вовремя это заметила и перехватила ее руку. Но кто же знал, что у нее тоже быстрая реакция. Она замахнулась другой рукой, целясь уже в мое лицо. Я не успевала защититься и готовилась к позору, но тут кто-то схватил Лян за запястье, да так крепко, что она не могла пошевелиться.
Я посмотрела за спину наложницы Лян и тут же присела в низком поклоне:
– Приветствую, матушка Хуа!
Линжун и Мэйчжуан и другие наложницы, которые были шокированы поведением Лян, после моих слов опомнились и стали друг за другом кланяться и приветствовать наложницу Хуа.
Цайжэнь Лян держал не кто иной, как евнух Чжоу Нинхай, повсюду следовавший за фэй Хуа. Лян не могла повернуться и увидеть, кто за ней стоит, но, услышав наши приветствия, она все поняла и побледнела от страха. Было заметно, как у нее ослабели ноги. Она упала бы, если бы не крепкая хватка евнуха Чжоу.
– Отпусти ее! – приказала наложница Хуа.
Ноги у Лян подкосились, она упала на колени и стала биться лбом о землю так быстро, словно давила чеснок молотком.
– Госпожа Хуа, пощади! – повторяла она раз за разом.
Мы втроем склонили головы, не зная, что с нами сделает фаворитка императора. Она же спокойно уселась на стул, который принесли из дворца, и с прохладой в голосе сказала:
– Осенью во дворце так красиво. Почему же цайжэнь Лян вместо того, чтобы любоваться окружающими красотами, устраивает скандалы практически под носом у императора?
Лян расплакалась и запричитала:
– Наложница Ань мне нагрубила. Я лишь хотела преподать ей урок.
Фэй Хуа даже не взглянула на рыдающую Лян. Глядя над ее головой, она ласково улыбнулась и сказала:
– Так ты подумала,