– Если что, зовите меня. Меня Давид зовут, я вон там, рядом. Вам самой нельзя, – повторил он и нахмурился. – Я знаю, у меня жена тоже беременная.
– Сколько же вам лет? – Лера не смогла скрыть изумления.
– Мне двадцать четыре года! Я инженер! – гордо заявил помощник и как-то сразу смутился. – А тут… Ну, времена такие, семью надо кормить, дом строить. Дом! – Он вдруг заулыбался – тепло, дружелюбно, словно смеялся сам над собой. – Мне сегодня от квартиры отказали, хоть на рынке ночуй. У вас никто из знакомых не сдает?
– А как же… – Лера обвела глазами соседние прилавки. – Разве ваши земляки…
Парень опять нахмурился и покачал головой:
– Не хочу одалживаться. У них своих проблем хватает. Я сам.
Это «я сам» так точно отвечало собственным Лериным мыслям, что она неожиданно выпалила:
– Можете у меня переночевать. Особой роскоши не обещаю, но… – Она вдруг смутилась, подумав, как может выглядеть ее приглашение со стороны. – Должны же люди друг другу помогать, правда?
Диванчик, который Лера приткнула в угол, дожидаясь приезда мамы (как же давно это было, словно в другой жизни!), был узок и коротковат, но новый жилец их с Анечкой комнаты не жаловался. Впрочем, Давид вообще никогда ни на что не жаловался.
Всегда улыбался, приносил продукты (Лера с Анечкой наконец-то вспомнили, что, кроме картошки, макарон и перловки, бывает еще какая-то еда), помогал готовить, горячо зыркая на Леру огненными своими глазами, вечерами с удовольствием возился с Анечкой, первым вскакивал по утрам и бежал в душ…
Недели через две, увидев, как Лера, закусив губу и почти плача, пытается натянуть ставшие вдруг ужасно тесными босоножки, он нахмурился:
– Вам нельзя больше на рынок. Вы останетесь дома. Я заработаю.
– А жену вы не хотите сюда перевезти? – Лера тут же прикусила язык, подумав, что шесть человек (трое взрослых, Анечка да двое близких уже новорожденных) на шестнадцати квадратных метрах – многовато.
Но Давид только усмехнулся:
– Нет. Там она с мамой своей, сестрами, я им не помощник. Я мужчина, я деньги зарабатываю. Скоро съеду от вас. Квартиру подыскал, купить хочу.
Лера вчуже позавидовала далекой незнакомой женщине: вот ведь повезло кому-то с мужем… Но тут же мысленно одернула себя: фу, как некрасиво, Давид и так помогает им с Анечкой, чужим, в сущности, людям…
– Мам! – Анечка потопала ножками, демонстрируя, что сандалии уже надеты, можно идти. – А Наталья Владимировна сказала, что я уже совсем хорошо читаю. И считаю! И пишу почти как надо! И, значит, мне можно будет сразу во второй класс поступать!
Натальей Владимировной звали воспитательницу.
– Вот как? – улыбнулась Лера. – Значит, пойдем сразу во второй класс. Завтра зайду в школу, узнаю…
Но назавтра у нее резко подскочило давление, перед глазами замелькали мушки, поплыла мутная пелена. Преэклампсия – как в учебнике, с ужасом подумала Лера.
– Давид! –