Она наблюдала за мной с противоположного конца коридора, опершись на швабру. Я высоко поднял конверт:
– Письмо у меня. Спасибо. Вы не знаете, от кого оно?
Она нахмурилась, не понимая вопроса.
Я разыграл еще одну небольшую пантомиму, и старуха отрицательно покачала головой.
– Ну, все равно спасибо.
– Не напрягайся, – ответила она и вернулась к мытью окон.
Через минуту-другую я уже сидел на кровати, и вентилятор с потолка дул мне в затылок. В руках я держал карту. Рядом, на кровати, под воздушной струей шелестел пустой конверт. Старуха, звякая ведром со шваброй, поднялась этажом выше.
Карта была очень красивой. Контуры островов были обозначены зеленой шариковой ручкой, а в море плескались нарисованные синим карандашом волны. В правом верхнем углу был изображен разделенный на шестнадцать частей компас со стрелками и верным наименованием сторон света. Сделанная толстым красным маркером надпись вверху карты гласила: «Сиамский залив». Названия островов были выведены красной ручкой потоньше.
Карта была изготовлена с такой тщательностью, что я, глядя на нее, невольно улыбнулся. Она напомнила мне сделанные под копирку домашние работы по географии. Мелькнуло краткое воспоминание об учителе, который раздавал тетради, сопровождая эту процедуру саркастическими замечаниями.
– Кто же прислал ее? – недоуменно пробормотал я и снова заглянул в конверт, надеясь найти какую-нибудь записку с объяснением, но он был пуст.
Затем на одном из скоплений небольших островков я обнаружил черную отметку в виде латинской буквы «X». Я пригляделся повнимательнее. Под отметкой крошечными буквами было написано слово «пляж».
В общем-то, я не представлял, что скажу ему. Меня одолевало любопытство: хотелось знать, что крылось за его разговорами о пляже. А еще я не на шутку разозлился. Похоже, парень собрался испортить мне отдых. То шипит на меня ночью через противомоскитную сетку, то оставляет непонятные карты…
Его дверь была не заперта, висячий замок на ней отсутствовал. Прежде чем постучать, я с минуту прислушивался. Когда я наконец постучал, дверь приоткрылась.
Несмотря на закрытые газетами окна, в комнате было достаточно света, чтобы все разглядеть. Мой ночной знакомый лежал на кровати, устремив взгляд в потолок. Я решил, что он вскрыл себе вены, а может, полоснул себя по горлу… В полумраке, когда вокруг столько крови, трудно определить, откуда именно она вытекла. Но я ни секунды не сомневался в том, что это было самоубийство: в руках у покойного блестел нож.
Я стоял неподвижно и секунду-другую пристально смотрел на мертвеца. А потом вышел из номера, чтобы позвать на помощь.
Полицейский весь вспотел. Жара тут была ни при чем: кондиционер в комнате работал хорошо, и я чувствовал себя как в холодильнике. Полицейский вспотел