боп 62-й стрелковой бригады – Сагопшин, путь подвоза – Назрань, Плиево, Средние Ачалуки, Пседах, Сагопшин [50, л. 26].
В свою очередь, немцы собирали группировку для удара на Малгобек из двух составляющих – танковых соединений, которым отводилась роль тарана, и пехотных, которые должны были развивать успех подвижных сил, поддерживать и обеспечивать их фланги, неудержимо вливаясь в тот пролом в стене советской обороны, который, как представлялось противнику, неминуемо должен был разверзнуться под ударом бронированного кулака 1-й танковой армии. Последняя, передав 57-й танковый и 44-й армейский корпуса в состав 17-й армии, поворачивалась на восток и должна была наступать в составе 3-го и 40-го танковых и 52-го армейского корпусов севернее Главного Кавказского хребта в юго-восточном направлении на Грозный, Махачкалу, Баку. В первом эшелоне должен был идти 40-й и во втором эшелоне – 3-й танковые корпуса [187, с. 47][4].
Тем не менее задача захвата первоначальных плацдармов возлагалась именно на пехотные дивизии 52-го армейского корпуса. В предыдущие недели и месяцы немцы позволяли себе отступления от канонов военной науки – в молниеносных захватах Майкопа, Краснодара, Ставрополя, Элисты они нередко обходились либо чисто танковыми, либо исключительно пехотными дивизиями. Понимание значимости малгобекского рубежа и неизбежности столкновения с особо упорным советским сопротивлением на последнем редуте перед Грозным – Алханчуртских воротах – вынуждало командование вермахта избегать увлечения авантюрами ради сохранения темпов наступления.
То, что после взятия Моздока у противника ушло еще более недели на подготовку удара по советским войскам южнее Терека, ознаменовавшего начало битвы за Малгобек, во многом объяснялось необходимостью собрать в единый кулак части и подразделения разных родов войск, разбросанные в ходе операций второй половины августа в степных районах Северного Кавказа по огромной территории к северу от Терека.
К тому же немецкое командование в последнюю неделю августа, пытаясь «нащупать» оптимальную организационную структуру ударной группировки, предназначенной для прорыва через Малгобек на Грозный, экспериментировало с подчинением танковых дивизий. 25 августа 13-я танковая дивизия, находившаяся до этого в составе 3-го танкового корпуса, была переподчинена командованию 40-го танкового корпуса [164, c. 171]. Теперь под началом командира этого соединения – генерала Лео Гейра фон Швеппенбурга – находились все германские подвижные части, предназначенные для удара на Малгобек. В плане единства командования такая рокировка, вероятно, больше отвечала требованиям момента, хотя уже в первые дни наступления вопрос с подчинением танковых дивизий вновь будет пересмотрен. Данное переподчинение наглядно свидетельствовало о том, что немецкое командование весьма серьезно относилось к той задаче, которую придется решать его войскам в ходе