Он подошёл к Аське сзади и навалился на неё всем своим тяжёлым весом.
– Солнышко! Ты меня лю-лю? – чмокнул парень её в щёчку.
– Что за «ай-лю-лю»? – не поняла Тришина.
– «Лю-лю» – это почти люблю! – пояснил джигит. – Ты меня лю-лю? Лю-лю? Лю-лю? Я того мокасы топтал!
– Нет, – честно ответила подруга.
Не найдя у Аси взаимности, Зульпагаров обратился ко мне:
– Орлик! Орлик! Где твой Рябчик? Я его рот бомбил!
– Это Я у тебя хотела спросить, где мой Рябчик? – хмыкнула Я.
– Корова у него убежала. Пошёл ловить! – сообщил Маджир. – Я его бабку дрюкал!
– Подождите. Какой Рябчик? – озадаченно глянула на меня Аська.
– Рябчик – это Пиля, – пояснила Я.
– А, это потому что у него лицо покоцанное? – обрадовалась Тришина своей сообразительности.
– Нет. Я того в солому кидал! Рябчиком зовут Бытдаевскую собаку, – объяснил Маджир.
– И что? – не уловила связи Асюта.
– И ничё! Ана! Прикалываю я его так! Я того пол латал! – засмеялся Зульпагаров.
– Странные у вас приколы! – вздохнула Ася.
– Нормальные приколы, того я душу мотал! – пожал плечами джигит.
– Хрен с ним с вашим Рябчиком, – махнула рукой Тришина. – Не забудь – ты мне шашлык должен!
– Кому я должен – всем простил. Да вот и Пилял едет! Я того хлеб крошил!
Мы загрузились в многострадальную побитую «фритюрницу» Пилорамыча. Ася громко хлопнула дверью. Ну, привычка у неё такая – затворками громыхать.
– Эй, ты там, овца, потише! Анасын сигеим! Это, мля, не холодильник, да, ёп-тык-дык! – вызверился Бытдаев.
– Извини, не хотела, – фыркнула Аська.
– Ёб твою! Не хотела она! Сколько раз повторять вам курицам – не хлопайте дверьми, да!
– Я не знаю, кому ты там что повторяешь, баран, а я в твоей тачке третий раз от силы сижу! – вспылила Тришина.
– Слышь, ана, он может стать последним! – набирал обороты Барановед. – Ёб-дыр-дыр! Я запарился уже ремонтировать после танашек тупых!
Обстановка накалялась. Я двинула Пилорамыча по спине:
– Хватит, Пилял!
– Реально, чё ты бычишься, да? Шаштырма! Того род собирался! – поддержал меня Зульпагаров.
Баранолог яростно размахивая руками и хлопая по рулю, выдал гневную тираду на карачаевском. Мне удалось уловить только «танашки» и «анасын сигеим». «С излюбленным ругательством Пили «анасын сигеим» всё понятно, а вот «танашки… Что за танашки?»
Бытдаев наорался вдоволь и замолчал. Он крутил руль и кривил недовольную запилу. Маджир же, напротив, веселился и балагурил. Мы въехали в самый центр и припарковались у кафешки.
– Пиво будете? – предложил Зульпагаров.
– Я плебейские напитки не пью! – заявила Я.
– Значит ты сегодня вообще ничего не пьёшь! – заверил Пиля, и дружки удалились за обещанным шашлыком.
– Ну,