– Ты никогда не говорил мне об этом… – сказал Адам.
– Я боялся за тебя.
– Расскажи, дед. Я постараюсь понять.
– Ты вырос у меня на глазах, Адам. Я всегда относился к тебе как к самому близкому родному человеку. Я мечтал, чтобы ты, как все наши люди, став мужчиной, завел женщину на одну или две весны. Чтобы исполнил свой долг и чтобы после тебя появилась новая жизнь… Но теперь, на старости лет, я стал понимать, так поздно… разве можно связать свою жизнь с одной из этих… синеватых курочек? – Дед возвысил голос, он почти кричал. – Да, я утверждаю, они синеватые… и удивительно пошлые. – Он помолчал и заговорил вновь, но теперь едва слышно: – Терпеть не могу пошлых, синеватых девиц… Девица должна быть жизнерадостной и открытой. Она должна охотно идти навстречу, должна быть насыщена жизненной силой, в ней должно быть будущее… – договорил он, не спуская внимательных глаз с Адама. – Ты должен знать, внук, только плебейка тебе ровня. Запомни это, мальчик.
– Не слишком ли, дед?
– Нисколько.
– Такие разговоры, мне кажется, не следует вести…
– Плевать! – Гор продолжал строго смотреть на Адама, в его глазах не осталось смеха, его глаза были цвета стали. – А ты, оказывается, тоже отравлен, внук. Я не заметил. Теперь поздно…
– Я никогда не встречал плебеев, – оправдался Адам. – Как я могу судить о них? Тем более, об их девушках…
– Ну да, ведь плебеев не пускают на Остров. Тайком завозят женщин, родивших ребенка. Используют как доноров крови. Органы для пересадки… выращивают в живых здоровых людях. Дальняя лаборатория работает на крови и органах несчастных.
– Меня посылают в командировку на Континент. Я там во всем разберусь. Обещаю, дед.
– Может быть, разберешься… если позволят. Мы виноваты перед ними. Когда-то, очень давно плебеи были угрозой для исступленных. Никто не знал, что с ними делать. Находились деятели, предлагавшие радикальный выход, – уничтожить. К счастью оголтелым кретинам не удалось добиться большинства в Сенате. С тех пор решение судьбы плебеев откладывают каждую полную сотню весен. Пока договорились оставить все как есть и больше к этому вопросу не возвращаться. Их обрекли на изнурительный труд, на скудную пищу, едва способную восстанавливать затраченные силы. Находились, смельчаки, предлагавшие отпустить их с миром, пусть живут, как смогут. Но такой вариант показался чреватым большими проблемами в будущем. Понимали, что исходно плебеи совершенно здоровы, и если их поставить в одни условия с исступленными, они скоро возьмут верх. Тогда же возникла идея тотального контроля. Придумали сережки – биологические контроллеры, способные существовать в симбиозе с живым