Выселение
Прошло-то всего пара месяцев, и вдруг днем неожиданно нашу комнату заполонили деловые такие парни в солдатской форме и, несмотря на отчаянные вопли обеих бабушек (мама и дед были на работе), стали быстро-быстро вытаскивать весь наш нехитрый скарб во двор, сваливая его в кучу. Оказывается, всю войну мы жили на «уплотнении» в трехкомнатной квартире майора интендантской службы по фамилии Серебро. Вечно хитро улыбчивый, упитанный такой дядька, с пузом, выпирающим из-под «диагоналевой» гимнастерки, лебезящим голоском расспрашивающий о нашем здоровье и изводящий всю нашу вечно полуголодную семью обалденными запахами какой-то еды, приносимой им с «работы» и исчезающей затем бесследно на ихней «половине», после войны вдруг сразу резко изменился. Невесть откуда вдруг прорезался командирский такой рык, обрушивающийся на нас при каждом удобном случае, естественно, когда мама была на работе, и, как финал, неожиданное «законное» выселение «уплотненцев». Примчавшаяся с работы мама, обнаружившая плачущих стариков над грудой немудреного хлама, своего сына, гордо охранявшего это барахло с кобурой из-под ее именного «Вальтера», крепко зажатого промеж двух вспотевших ладошек, рванула на поиски вмиг исчезнувшего майора, увы, безрезультатно, а то вот была бы потеха. Моя мамуля, чемпионка Управления милиции по лыжным гонкам и рукопашному бою, наверняка бы начистила «свистульку» этому вояке. Вскорости подошла «полуторка», и мы очутились уже в коммуналке «Городка милиции» на Чапаева, 14.
Начался очередной виток нашей непростой жизни.
Золото
Прямиком под нашими окнами по улице Большакова протекала узенькая вихлявая речка, нареченная «говнотечкой». Сразу же за речушкой, на крылечке своего старого деревянного дома частенько сиживал бородатый дедок – известный уральский сказочник, писатель, добрыми сказами которого зачитывалась вся наша детвора, Павел Петрович Бажов15 и, попыхивая неизменной трубочкой, созерцал вместе с любопытной голопузой пацанвой, как у самого мостика деловито колупает речную грязь, промывая затем в ситах и лотках, бригада вольных «старателей». Самое же интересное было опосля, когда ребятня, высунув от любопытства языки и швыркая сопливыми носами, с восторгом отслеживала выжигание ртути в чугунной сковородке и последующий сбор темного ноздреватого готового продукта – золота – в цельную столовую ложку с горбом! Каждый вечер. А потом дедушка Бажов помер, речку закатали в асфальт, понатыкали высокие каменные дома вокруг, социализм лопнул, и мы оказались там, где мы и оказались. В речке. В нашей речке, где, как завсегда повелось на Руси великой, поверх светлого золотого дна зачастую катится мутный поток с переваливающимися на течении ошметками говна.
ТТ
Мое спальное место было устроено в проходной комнате коммуналки на три семьи, а напротив, на узкой раскладушке, прозябал проводник служебной