Потом он садится на скамью, окруженную зеленью, возле плакучей ивы или осины, закрывает глаза и дремлет на солнышке.
Он вспоминает тот вечер…
Это было вскоре после убийства Медка, он приехал на ферму и обнаружил Стеллу, свернувшуюся в клубок, ее сотрясали рыдания, подушка была мокрой от слез.
Он склонился над ней, погладил по плечу, прошептал:
– Ты объяснишь мне, что происходит?
– Не трогай меня.
– Стелла!
– Не трогай меня, сказала!
– Но скажи, в чем дело, черт подери! Ты никогда мне ничего не рассказываешь. Я тебе зачем вообще нужен, а? Просто тип, который приходит ночью и тебя трахает? Да? И с утра улетает на всех парах, чтобы его никто не увидел. Потому что наша история уже, в конце концов, так выглядит, заметь! Или ты мне объяснишь, в чем дело, или я свалю отсюда.
Она вжалась лицом в подушку и зарыдала пуще прежнего.
– Оставь меня в покое, мне не хочется ничего рассказывать, – всхлипнула она.
– Ну уж нет, ты должна мне рассказать. Поняла? А иначе пойми, нам нечего больше делать вместе.
Она обождала несколько секунд, потом отодвинула подушку, перевернулась и спросила:
– А тебе что нужно, Адриан? Ты хочешь поплакать, слушая про мое детство, про мать, которую избивали, и до кучи еще про мою собаку, которую прирезали?
– Я все это знаю. И еще много чего.
– Ничего ты не знаешь! Я тебе ничего не говорила!
– Я догадался, Стелла. Я видел, как кривятся твои губы, как скользит в сторону взгляд, я слышал, что ты говоришь вслух во сне, я слышу, как ты плачешь в голос… В какой-то момент тебе нужно поговорить со мной. А иначе что я такое? Племенной бык? Не самая шикарная роль.
Она шмыгнула носом и улыбнулась.
И прошептала: «Я знаю», – таким детским, таким беззащитным голосом, и протянула к нему руки, и они обнялись.
Через некоторое время, когда они лежали рядом бок о бок, она сказала просто:
– Это ведь был Медок, ты понимаешь, это был Медок… Они убили его, а я его любила. Я любила его.
Это была надгробная речь погибшему другу.
Сюзон сидела на кухне. Она утирала глаза краешком передника.
– Нянюшка! Что случилось? Что-то с Жоржем?
Сюзон помотала головой и произнесла сквозь слезы:
– С твоей матерью.
– Мама! Что с ней?
– Позвонила Амина. Он вновь пытался забрать ее силой.
– Кто он? Рэй?
– Я не знаю.
– И никого не было на страже?
Сюзон тряхнула головой, она не знала.
– Она сказала, что тебе нужно позвонить ей как можно скорее. Что Леони по-прежнему в больнице, но дело плохо, очень плохо. Она не могла тебе дозвониться, она звонила раз шесть, не меньше. Она была вообще вне себя.
– Я забыла включить телефон.
Сюзон свернула