Если хочешь долго жить,
Не вылазь из клетки.
Указатель кончил читать и сказал:
– Жду вашего суда. По-моему, тема важная и, так сказать, пионерская.
– Да… конечно… – пробормотал Игорь Владимирович. – Только вот… Я не совсем понимаю, почему вы советуете пионерам сидеть в клетке.
– Ну, Игорь Владимирович, Игорь Владимирович! Не ожидал. Разумеется, клетка – это в переносном смысле. А главная мысль – нужно быть дисциплинированным. Нельзя совершать недозволенные поступки. Разве вы против этой мысли?
– Я – за, – ответил Игорь Владимирович. – Но…
Дальше я не расслышал, потому что к нам подошёл какой-то человек со значком «Ленинградская правда». Он заглянул в щёлку и сразу отшатнулся. Потом он осторожно прикрыл дверь, погрозил мне пальцем и спросил:
– Давно сидит?
– Кто?
– Вон тот.
– Минут десять.
– Стихи читал?
– Ага.
– Про кого?
– Про кошку и мышку.
В это время по коридору проходил ещё один, тоже со значком, только на значке было написано «Смена».
– Женя, – сказал «Ленинградская правда», – удирай, пока цел.
– А что?
«Ленинградская правда» кивнул на дверь:
– Опять пришёл.
– А у тебя уже был? – спросил «Смена».
– Был. Я ему про птичку вернул, он мне про мышку оставил.
– Вот чёрт, – сказал «Смена». – Сейчас его из «Искр» спровадят, он ко мне придёт. А я как раз уйти не могу – приёмный день.
– Сочувствую, – сказал «Ленинградская правда».
И они ушли.
Я снова открыл дверь. Указатель стоял посреди комнаты и кричал:
– Вы систематически отказываетесь печатать мои стихи! Повторяю: систематически!
– Но ведь стихи-то плохие, – жалобно сказал Игорь Владимирович.
Указатель прямо завертелся на месте:
– А вы только хорошие печатаете? Вот я выписал: «У меня зазвонил телефон. – Кто говорит? – Слон». Это от 14 октября сего года. Что это, по-вашему? Когда вы видели, что слоны говорят по телефону? Или вот: «Когда же ты снова пришлёшь к нашему ужину дюжину новых и сладких калош!» Что это, по-вашему? Дети должны верить, что можно питаться калошами? Вы представляете, что будет, если каждый пионер съест по калоше!
Тут уже заорал Игорь Владимирович:
– Это же Чуковский! Понимаете? Чу-ков-ский!
А Указатель почему-то ответил тихо:
– Вот именно. Товарищ Чуковский пишет всякие небылицы, вы их печатаете. Вам приносят стихи о дисциплине, вы их не принимаете. Разрешите доложить, Игорь Владимирович, я буду жаловаться.
– Пожалуйста, – сказал Игорь Владимирович.
А Указатель – ещё тише:
– Вплоть до Центрального комитета…
Указатель повернулся и помчался к двери. Мы еле успели отскочить. Он выбежал из комнаты, пронёсся наискосок по коридору. Там была дверь с надписью «Смена». Туда он и забежал. А мы зашли к Игорю Владимировичу.
Он сидел за столом и держался за щёку, будто у него зубы болят.
– Вам, ребята, чего?
– Это