– Куда ты меня усадил! – набросилась Аля на Вилли. – Ты что, не помнишь, сколько у тебя табуреток?
– Самой надо смотреть, куда садишься, – пробубнил Вилли в ответ. – Я и внимания не обратил, что ты на Старого Пня уселась.
Але вдруг стало смешно.
– Ну вот, теперь нам крышка, – обречённо сказал Вилли. – Этот старый ябедник всё Верховной передаст. Вечно подслушивает и подсматривает, жить спокойно не даёт. Лучше бы он свою волшебную силу на какое-нибудь полезное дело употребил!
– Да он просто пугает, – Аля хихикнула. – Мы же ничего плохого не делали. Думает, если он слуга Верховной, так ему всё можно!
– Ух, вот именно! – ухарь немного приободрился. – Давай лучше о нём забудем.
А у меня для тебя сюрприз, – Вилли улыбнулся, обнажив крепкие белые, немного выступающие зубы. Он ненадолго исчез в другой комнате, а потом снова появился на пороге, держа в вытянутой лапе вешалку-плечики. На плечиках висели удивительной красоты смокинг, белая рубашка и чёрный галстук-бабочка.
– Где ты это взял? – удивилась Аля.
– Ух, Верховная мне дала. А уж откуда у неё – не знаю. Может, наколдовала, может, злыдни подарили, а может, купила у домовых из человечьего города.
Бяка потрогала материю. Ткань была плотной, но мягкой на ощупь, такой замечательной одежды она ещё никогда не видела. Обычно существа ходили вообще без одежды, а наряжались только по особым случаям, для красоты.
– Высокое качество, на колдовство не похоже, – с видом знатока сказала Аля. – Ну и зачем тебе такой красивый костюм?
Вилли смутился.
– Я буду официантом сегодня на празднике…
Так громко Аля уже давно не хохотала, с самого утра. Она даже повалилась на спину и засучила лапами в воздухе.
– Ты – официант? – бяка просто захлёбывалась от смеха. – Да там все существа умрут от голода, пока ты доберёшься до них с подносом. Чего доброго, уснёшь где-нибудь по дороге.
– Ух, а вот и нет, – Вилли, похоже, немного обиделся. – Зато я заработаю много бублей и смогу купить бякобук.
– Бякобук! – Аля мигом перестала смеяться. – Дашь поиграть?
– А сама заработать не хочешь? Там ещё место буфетчицы свободно…
– Это не для меня, – призналась Аля. – Да чтобы я, гордая бяка, подавала мухоморы каким-то фефёлам! Да ни за что на свете! Лучше уж всю жизнь буду играть на чужом бякобуке и питаться сушёной рябиной. Фу, гадость какая! – бяка только теперь заметила, что всё это время крепко сжимала в лапе рябиновое ожерелье, и отбросила его в сторону.
В норе вдруг потемнело: над самой поляной низко-низко кружило Великое Каркало. Аля даже рассмотрела, как забавно птица поджимает на лету жёлтые лапы.
– Карр-карр-карр-карр! – донёсся хриплый голос.
– Ух, давай-ка на праздник собираться, четыре часа уже, – сказал Вилли, – не опоздать бы. Пока дойдём, а мне ещё переодеться нужно.
– Вот