Газеты на углах улиц полны тревожных заголовков: аресты, манифестации, тайные собрания. Шепот о заговорщиках и доносах витал в каждом подъезде, на каждом рынке. По Невскому проспекту медленно ползли экипажи, скрипя колёсами по укатанному льду, редкие прохожие спешили, кутаясь в воротники шинелей, будто скрываясь не только от стужи, но и от невидимого взгляда тайной полиции.
Империя стояла на краю – между дворцами и подвалами накапливалась тишина, в которой рождалась буря.
В узком кабинете на втором этаже здания Городского Сыска пахло холодным табаком и старой бумагой. У окна, затянутого льдистыми узорами, сидел Пётр Ильич Климов. Его взгляд был прикован к серому Петербургу за окном, но мысли блуждали далеко отсюда – в безмолвной сибирской пустоте.
На столе перед ним лежала аккуратная папка с грифом «Совершенно секретно». По уголку обложки остался тёмный отпечаток чьего-то нервного пальца, а на верхнем листе – едва заметный след чернил, будто кто-то в спешке подписывал документ. Пётр Ильич медленно развернул папку, ощутив знакомую тяжесть, будто в руках у него лежала не бумага, а кирпич вины.
Первым был протокол: «Исчезновение бронепоезда №14-А, маршрут Омск – Красноярск. Потери: трое убитых, один пропавший без вести, груз – не установлен». Сухие строки, казённые фразы, но за ними чувствовалась кровь, страх и чей-то циничный расчёт.
Климов невольно сжал пальцы, вчитываясь в пометки на полях – рукописные замечания синим карандашом: «вмешательство третьих лиц вероятно», «следы зачистки», «приказ сверху». На мгновение он почувствовал, как напряжение скручивает виски, а затем вновь стал хладнокровным: слишком часто за подобными фразами скрывалась чёрная бездна.
– Бронепоезд, – хрипло сказал капитан Суслов, входя без стука. Шинель его была в снегу, а взгляд, как всегда, настороженный. – Пропал между Омском и Красноярском. Бесследно.
Он бросил на стол свёрток с фотографиями. Климов, привычно откинувшись в кресле, пролистал их: тела машинистов, искорёженный вагон, шпалы, уводящие в даль обледенелой тайги. Пустота на снимках говорила громче любой телеграммы.
– Чисто сработано, – заметил он. – Даже следов не оставили. Что ещё?
Суслов опустился на край стола.
– Груз – царское золото. Официально – для выплаты жалованья солдатам на Дальнем Востоке. А неофициально… – Он понизил голос. – Говорят, часть пошла на тайное финансирование особой операции. Документы под грифом, до которых нам не добраться.
Климов пристально посмотрел на капитана.
– И кого подозревают? Революционеров?
Суслов пожал плечами:
– Революционеры или… кто-то из наших. Есть сведения, что за операцией могли стоять и чиновники. Слишком многое покрыто. Слишком быстро дело попытались закрыть.
Климов помолчал, разглядывая город за окном. Туман стелился над крышами, словно скрывал Петербург от чего-то зловещего.
– Мне нужно место происшествия, списки пассажиров и доступ к архивам железнодорожного управления, – коротко бросил он.
Суслов кивнул и наклонился ближе:
– Смотри в оба, Пётр Ильич. Есть вещи, в которые лучше не совать нос.
Климов только усмехнулся.
– Если бы я следовал этому совету, нас бы с тобой здесь не было.
Поздно ночью он шёл по платформе Варшавского вокзала. Поезд на Омск уже дышал паром, вагончики грозно скрипели на морозе. Климов на ходу перебирал в уме улики и пустые строчки протоколов. «Исчез бронепоезд с золотом – среди ночи, без свидетелей, без следов. Кто мог организовать такую операцию? Кто держит в руках рычаги?» – спрашивал он себя.
Он знал, что впереди не просто дело, а борьба с тем, что сидит в самой крови Империи – с тайными советами, продажными чинами и людьми, которые умеют исчезать в снегах.
Климов занял место в пустом купе первого класса. Проводник покосился на него, заметив пистолет, небрежно вложенный в кобуру. «В этот раз, Пётр Ильич, ставки куда выше, чем просто золото,» – мелькнула мысль. Он знал: назад пути нет.
Сквозь замёрзшее окно Петербург тонул в снежной мгле. За его спиной оставался город интриг и заговоров, впереди – суровая Сибирь и разгадка исчезнувшего эшелона.
Транссиб ждал его. И с ним – ответы, которых не ждали даже те, кто затеял эту игру.
Глава 2: Следы на обледеневших шпалах
Утром поезд Климова прибыл на заснеженную платформу Омска. Город встретил его сухим морозом и низким небом. Сквозь серую мглу возвышались крыши домов, в дымовых трубах догорал вчерашний уголь. Вокруг станции стояли закоченевшие солдаты, отогревая руки у дымящихся бочек с огнём. Мужики в тулупах толпились возле вокзала, обсуждая что-то