Основная часть горожан, живших в N-ской области, когда-то занималась машиностроением. Теперь большинство заводов лежало на боку, впав в спячку и время от времени переворачиваясь с одного бока на другой, что было связано с приходом очередных новых собственников, начинавших крутить предприятия так и сяк в поисках ещё неободранных активов. Кое-как развивалась переработка сельхозпродукции, но и здесь Сидоров наблюдал странные тенденции: количество частных пекарен росло, а хлеба, по статистике, они выпекали и продавали всё меньше. А две тысячи предприятий платили своим работникам зарплату по пятьсот рублей в месяц – яркое свидетельство того, что все расчёты в них осуществляются мимо кассы. Налогов эти предприятия не платили и платить, очевидно, не собирались. Победные реляции Пуделькина по телевидению об экономическом росте и всеобщем процветании никак не вязались с действительностью; Сидоров об этом знал лучше других. Хотя бы потому, что он сам и готовил губернаторские доклады, манипулируя цифрами в добрых старых традициях "больших успехов на фоне отдельных недостатков".
Но у этой картины была и другая сторона. Количество личного автотранспорта по сравнению с довоенным 1991 годом выросло в десять раз. В областном центре наблюдался строительный бум, причём цена одного нового квадратного метра жилплощади составляла пятьсот долларов. Росло и количество дорогих магазинов, хотя подкопчённая сёмга, палтус и мясные деликатесы расходились в них пока ещё плохо: Сидоров сам нарвался как-то на товар "с душком", правда, узнав, кто он такой, ему сразу же и без препирательств заменили испорченные изделия на свежайшие.
В этой другой стороне картины, начиная от широких народных масс и кончая владельцами заводов и пароходов, все были довольны сложившимся положением. Иногда в каком-нибудь СМИ появлялась критика отдельных недостатков и принимались меры: либо недостатки устранялись, либо в этом СМИ больше не появлялось упоминания этих недостатков. "Воруют, – думал Сидоров, забыв про Карамзина, – все воруют. Простой народ ворует по-маленькому, срезая провода и выламывая распределительные коробки у лифтов, люди побогаче и возможности воровать имеют больше. Все об этом знают, и все об этом молчат. Социальный консенсус. Какая тут ещё может быть, к чёрту, стратегия?".
Главным же в этой картине было место наблюдателя. Когда-то Сидоров думал про себя, что он – плоть от плоти народной, и поэтому считал, что живёт плохо, а обманывать государство приходится по мелочи; и если бы не воровали большие коммунистические жулики, то и жизнь бы его наладилась, и врать ему, тогдашнему простому интеллигенту, больше бы не пришлось. Теперь он смотрел на жизнь объективно и понимал, что с российским менталитетом каши не сваришь, и как бы ни заботились о нём новые демократические власти, окончательно победившие в борьбе с коммунистическими привилегиями, тёмные народные массы будут откручивать