Подойдя к двери его комнаты, Рауль осторожно постучал. Дверь была слегка приоткрыта, но он не решался войти без приглашения.
– Войди, – раздалось изнутри.
Рауль осторожно ступил в комнату и присел на край кровати. Несмотря на уверенность в правильности своего решения он почему-то испытывал детскую неловкость. Чтобы скрыть смущение, он повернулся к окну и устремил взгляд в небо.
– Как ты себя чувствуешь? – тихо спросил Рауль, не отрывая глаз от окна.
– Гораздо лучше, еще пару дней, и буду как новенький.
– Послушай, – продолжил Рауль, наконец повернувшись в его сторону, – вчера я был резок, если не сказать больше. Я понимаю, что с моей стороны, особенно по отношению к тебе, такое поведение – это сверх черной неблагодарности, но я…
– Малыш, перестань, – спокойно перебил его «мистер суровость». – Я не капризная барышня. Почти всю ночь я думал над твоими словами, и ты абсолютно прав. Жизнь здесь сильно отличается от тепличных условий Парижа и требует самостоятельности и жизненного опыта, который можно получить только через пробы и ошибки, от которых я тебя всячески пытался оберегать…
«Мистер суровость» на мгновение запнулся.
– В конце концов, я не вечен, и однажды ты останешься один. Эта мысль открыла мне глаза, какое страшное преступление я совершил по отношению к тебе – украл возможность быть собой и достойно подготовиться ко встрече с жизнью.
«Мистер суровость» сжал губы.
– Если сможешь, прости за это.
Рауль прильнул к нему и бережно обнял.
– Прекрати, о таком воспитании можно только мечтать. Я обязан всем своим успехам исключительно тебе.
Рауль мгновенно ощутил, как счастье, в самом широком его проявлении, начинает овладевать всем его существом, поскольку единственная душевная заноза, подтачивающая сердце, была успешно извлечена.
– Пока будешь прохлаждаться, – с улыбкой произнес Рауль, отстраняясь от него, – я навещу наш корабль и посмотрю, как продвигается ремонт.
Рауль встал и направился к выходу, но возле двери остановился и бросил тревожный взгляд на «мистера суровость».
– С тобой точно все в порядке?
– Проваливай, пока я не запустил в тебя чем-нибудь, – изобразив напускное негодование ответил больной.
Рауль добродушно улыбнулся.
– Кстати, на обратном пути хочу наведаться в таверну, может тебе взять что-нибудь?
«Мистер