– Выпейте еще, выпейте! Возьмется наша Оленька за ум! Не сомневайтесь! – мачеха снова наполнила его рюмку, а потом толкнула локтем сына. – Николя, расскажи Григорию Алексеевичу, как ты намедни на куропаток охотился!
Она вышла из-за стола и направилась ко мне.
– Пойдем-ка, Олюшка, я тебя в твою комнату провожу.
Вот и слава Богу. Мне это общество совершенно не нравилось. Я, конечно, понимала, что сейчас что-то начнется, но не боялась. Что она может мне сделать?
Мы покинули террасу и когда вошли в гостиную, мачеха резко остановилась. Она схватила меня за руку, впиваясь ногтями в нежную кожу, но я стоически терпела.
– Ты что себе позволяешь, мерзавка? – прошипела Мария Петровна, нависая надо мной. – Я ведь тебя как вшу раздавлю. Удумала помолвку сорвать, дрянь?
– Сорвать? – я не могла применить свой коронный взгляд, от которого «вяли» даже мужики. Рост не позволял. Но стали в нем от этого не уменьшилось. – Никаких помолвок. Если уж вам так приспичило, вот и выходите за этого… Григория Алексеевича!
– Ты что, действительно так головой приложилась, что страх весь растеряла?! – процедила мачеха, приближая свое лицо к моему. – Если его милость на тебе не женится, в монастырь пойдешь, на постриг.
Я не отводила взгляд, упрямо выпятив подбородок.
Она выпрямилась и крикнула:
– Дунька, паскуда! Ты где?!
Не прошло и минуты, как в дверях появилась уже знакомая мне молодуха.
– Да, барыня!
– Немедленно сюда Афанасия зови и Селивана! Пусть барышню нашу в холодную отведут! Поостыть ей надобно!
Я заметила, что в глаза Евдокии промелькнула жалость, но она лишь кивнула в ответ и вышла.
– Посидишь, подумаешь. Я тебя научу, как вести себя девице пристало! – Мария Петровна дернула меня за руку, видимо желая, чтобы я упала, но ей это не удалось. – Гадина, проклятая!
Я же смотрела на бешеную тетку и думала, что могу прямо сейчас отоварить ее. Для этого мне не нужно много сил. Но здравый смысл все-таки возобладал. Если я начну бить всех подряд, для меня это кончится очень плохо. Я слишком «погнала лошадей». Нужно притормозить.
* Куплеты из водевиля А.С. Грибоедова и П.А. Вяземского "Кто брат, кто сестра, или Обман за обманом" (1824)
Глава 4
В комнату вошли двое мужиков и замялись в дверях, поглядывая на нас исподлобья. Они были угрюмыми, крупными, с окладистыми бородами, в которых застряла капуста от щей. Видимо, слуги трапезничали.
– Неблагодарную эту закрыть в холодной! – визгливым голосом приказала мачеха. – Пусть посидит там до утра, авось взбрыкивать перестанет!
– Да утра там околеть ведь можно, барыня! – один из мужиков нахмурился. – Заболеет