Банка была из тёмного пластика, за ним угадывалась какая-то густая светлая мазь. Никаких надписей и изображений на банке не было. Я открыла крышку. Никакого запаха. Немного подумав, я опустила кончик мизинца в белую упругую субстанцию. Палец охватило со всех сторон прохладой. Я вытащила мизинец и размазала по коже мазь. Она мгновенно впиталась и увлажнила кожу. Что это ещё за ведьмины натирания?
Я с лёгким подозрением смотрела на мерцающий след крема на руке. Откуда эта банка у моих детей? Что это за снадобье? Я убрала банку в свой шкафчик, закрыла его на ключик, а ключик, естественно, положила на шкафчик. Иначе я никогда не найду больше ни ключик, ни эту банку.
Я легла спать и наказала себе перед сном очень аккуратно выяснить утром у близнецов, где они взяли банку и для каких целей.
Во сне ко мне явилась Маргарита из романа Булгакова и долго, занудно объясняла, что этот крем поможет моей Нине. Потом Маргарита стала чудесным образом Яной, ну, а Яна прошипела мне не лезть, куда не просят.
Я очень удивлялась своему сну, потому что обычно мне ничего не снится, или я ничего не помню. Но эта шипящая Яна из сна так меня разозлила, что я её запомнила и утром первым делом пошла к ней домой.
Яна живёт с нами на одной лестничной клетке, так что идти долго не пришлось. Она открыла мне дверь уже причесанная и собранная. Это я была в халате с лохматой головой. Из-за спины подруги угадывался запах свежего кофе. Мой гневный настрой сразу куда-то улетучился, спрятался внутри.
Всегда так происходит, когда я вижу человека, на которого злилась. Конечно, это не касается моих детей. На них я могу злиться гораздо больше, ведь они моя плоть и кровь, и “а что, собственно, они могут мне сделать?”. Да, я хорошо знаю себе цену, и с годами приобрела циничность.
– Яна, я нашла какую-то банку с мазью у детей, ты не в курсе, что это? Вчера утром её не было в доме!
– Ты уверена? Я этой мазью обрабатываю веки твоей дочери уже вторую неделю… – Спокойно ответила Яна.
– Да? Вторую неделю? Но зачем это? – Сердито спросила я.
Мне не понравилось, то что мазали без моего спроса, моего ребёнка, непонятно чем и уже вторую неделю. Испуга, как такого, за здоровье дочки ещё не появилось. Просто злилась от того, что меня, главного директора детей, не поставили в известность.
– У Нины выпали все ресницы, ты разве не