Я немного успокоился, лишь когда мы въехали на мост. Блейк одной рукой держал руль, другой легонько хлопал меня по плечу. Хизер сидела сзади и, казалось, все еще прибывала в ступоре. Внезапно я вспомнил про ноутбук и тут же сообразил, что он лежит у меня на коленях, завернутый в толстовку.
В мотеле я целый час простоял в душе, потом кинул в стиральную машину всю одежду. Мы ничего не трогали голыми руками, но я не знаю, достаточно ли этого. Возможно, уже слишком поздно. Но мы знали, на что шли.
Блейк сделал кучу снимков на третьем этаже. Из них получился только один – фотография крупного плана плесени на одной из стен в квартире. Обидно, но это все, что у нас есть.
Я делаю эти записи так быстро, как только могу, но мне трудно сосредоточиться. Город-призрак утомил меня, а бессонница опять вернулась. Хорошо, если за ночь удается поспать 2-3 часа. Я променял кошмарные сны на практически полное отсутствие сна. Иногда мне кажется, что я инфицирован, и бывают моменты, когда я действительно опасаюсь, что это так и есть. В те редкие часы ночного забвения перед моими глазами встает это лицо. Наверное, оно будет преследовать меня до конца дней. Впервые я действительно пожалел, что ввязался во все это.
Со мной определенно что-то не так. Я пишу эти строки с трудом, будто кто-то не хочет, чтобы их прочли. Я сажусь за стол, и вдруг обнаруживаю себя сидящим на крыльце, докуривающим пачку сигарет. Смотрю на время – прошло три часа. Возвращаюсь к компьютеру и вижу пустую страницу документа в Ворде.
Но такие метаморфозы случаются, лишь когда я пытаюсь писать. Первый временной провал, который я помню, произошел сразу после возвращения из города-призрака. И таких провалов может быть до трех за день. Бывает, я захожу в кабинет и внезапно понимаю, что не могу вспомнить, что я делал последние полчаса. Я думаю, что надо поесть, и вдруг понимаю, что сижу перед телевизором с куском пиццы в руке. Я принимаю душ, и вдруг оказываюсь в кровати с выключенным светом.
Блейк и Хизер не чувствуют себя странно, и они говорят, что я веду себя совершенно нормально в те моменты, о которых не могу потом вспомнить. Блейк не позволяет мне надолго оставаться одному. Он также упрямо отказывается вместе с Хизер вернуться в Сан-Франциско. Говорит, что есть большая вероятность, что они заражены, и не хотят становиться распространителями инфекции. Знаю, что это эгоистично, но я им благодарен.
Я хотел рассказать все в хронологическом порядке, но из-за проблем с памятью не гарантирую, что ничего не упущу. Да, пора возвращаться к повествованию.
На следующий день мы не поехали в город. Я вообще не был уверен, что захочу туда вернуться. Но и уезжать я не хотел. Ноутбук из той гостиной завернул в пластиковый пакет и положил на шкаф. Большую часть дня я честно бухал. Хизер и Блейк то и дело спорили, уйти или остаться. Но Блейк мой лучший друг. Он