– Нет, Фэли, – растерялся Лутул.
Фэлэфи подбежала к тому месту, где, как ей показалось, огненно блеснули глаза. Она присела и стала разгребать землю руками.
– Лутул, иди сюда!.. Смотри. Это… это твой ферлинг. Мне кажется, в нём не угасла жизнь.
Лутул принялся отбрасывать землю своими большими руками.
– Это Дуди! Это моя Дуди! – сказал он трепещущим голосом. – Не шевелится… Молчит. Дуди, скажи что-нибудь! Фэли, она умирает!
Фэлэфи заметила, что её руки тянутся к умирающему ферлингу. Но она не убрала их, как сделала бы это, боясь причинить птице боль, будь она прежней Фэлэфи. Напротив, она вверила им призыв своего сердца, и руки её стали осторожно-осторожно ощупывать тело Дуди. С каждым их движением она убеждалась, что они знают, что делают. Они получали едва уловимые токи, которых Фэлэфи не понимала, и посылали ответные. Лутул сидел рядом и молча наблюдал. Шея ферлинга будто притянула и не хотела отпускать руки девочки. И они колдовали над ней очень долго и напряжённо. Потом Фэлэфи отвела руки в сторону, и они продолжали свою работу с воображаемой шеей, с тем невидимым, что они взяли у ферлинга, чтобы вскоре вернуть. Они будто лепили что-то из глины, что-то присоединяли друг к другу и скрепляли, что-то подправляли. Потом они на мгновение остановились и бросили то недоступное взору, что было в них, в сторону шеи неподвижной птицы – Дуди встрепенулась, вытянула шею, встала на ноги и, издавая крик, замахала крыльями. Четверо её сородичей тоже закричали, замахали крыльями и подбежали к ней. От увиденного Лутул впал в бессловесное изумление.
– Лутул, я прилягу, отдохну немного, – слабый голос и потухший взгляд Фэлэфи говорили о том, что она отдала все силы, чтобы оживить Дуди.
– Устраивайся здесь, у костра, – Лутул снял с себя жилет и постелил его на землю.
Фэлэфи легла.
– Кловолк, иди ко мне, – едва шевеля губами, сказала она и сразу уснула.
Пробудили её голоса людей.
– Потерял, потерял! Я её потерял! – бормотал Руптатпур, потрясая перед собой мешком для овощей с привязанной к нему длинной верёвкой.
– Да тише ты, Руптатпур! Дай девочке поспать! – с чувством прошептал Лутул.
– Какой ещё девочке?! Видишь?! – он снова поднял перед собой мешок. – Видишь?!
– Вижу. Мешок как мешок.
– Мешок как мешок! – передразнил Лутула Руптатпур, с укором в голосе.
– Да тише ты! Дочка Норона спит!
– Я уже проснулась, Лутул, – сказала Фэлэфи, поднялась и подошла к ним. – Из-за чего же ты так убиваешься, Руптатпур? Я слышала, ты потерял что-то.
– Видно, картошку дорогой растерял. Мешок-то, наверно, дырявый, – подтрунил над нарушителем спокойствия Лутул.
– Дороди я потерял, – дрожащим голосом признался Руптатпур.
– Ну, тогда прости меня, Руп. Я не знал, что у тебя настоящее горе. Надо было сразу сказать, что Дороди погибла.
– Типун тебе на язык, верзила несуразный!
– Что опять не