Переступив порог собственного дома, Дэниел не почувствовал облегчения. Ему ничего не хотелось, ничего, кроме того мучительного и радостного, что захватило его там. И ему ничего не оставалось, как только разговаривать с самим собой. Даже не разговаривать, а высказывать своё настроение другому себе, который слушал… хотя бы слушал.
– Вернуться в галерею? Вперить взгляд в эти… в этот странный мир? И там… пропасть? Если бы можно было вдруг стать одним из тысяч этих мазков! Феликс Торнтон, я жажду стать мазком вашей безумной кисти!.. Вернуться?..
Дэниел машинально зашёл в ванную, долго мыл руки, потом разделся, встал под душ и долго стоял так, будто хотел, чтобы этот поддельный дождь смыл с него сегодняшний день.
– Где вы… мои бездомные предки? Как бы я хотел сейчас побыть с вами… Вы бы болтали, болтали. А я бы с таким удовольствием погрузился в ваши раскопочные глубины… и закопался бы в них. И шла бы она к дьяволу, эта галерея! И шёл бы он, этот Торнтон, к дьяволу!..
Но предки Дэниела, как почти всю его девятнадцатилетнюю жизнь, и сейчас находились в археологической экспедиции и не слышали его.
– Хорошо, что предков нет дома: никто не лезет…
Дэниел заглянул на кухню. Есть совсем не хотелось. Он открыл холодильник и взял коробочку апельсинового сока. Вытянув через соломинку глоток-другой, направился в свою комнату, не задерживаясь в гостиной: как-то уж равнодушно она смотрела на него. Окинув взглядом родные стены, он усмехнулся и повалился на диван.
– Я заразился, – простонал он. – Я заразился этой мазнёй.
Дэниел поднялся и подошёл к окну: оно глядело на него как-то…
– Всё хорошо. Всё нормально. Надо смотреть. Ещё смотреть. Стоять перед этой мазнёй и смотреть. Гений! Он просто гений, этот Феликс Торнтон! Но при чём тут я? При чём… при чём, я же чувствую… Гадко! Всё гадко! Такое чувство, что этот гений уже окунул свою кисть в моё нутро, брызнул мной и размазал меня по полотну. И теперь я там. По крайней мере, два-три мазка. Но я же этого хочу. И теперь я здесь и там. И поэтому меня влечёт туда, всего, целиком… Я заразился и схожу с ума.
«Надо что-то делать», – подумал Дэниел, тот из них двоих, который слушал. Он снял телефонную трубку и набрал один из любимых номеров.
– Алло! – отозвался знакомый голос.
– Крис… привет. Послушай меня. Я… я тебе что-то скажу. Я не могу не сказать. Не отвечай сразу.
– Дэн, это ты? Что с тобой? У тебя «привет» не «привет» и голос какой-то…
– Это не голос. Это… я какой-то. Крис, мне нужна твоя помощь. Даже если ты занята или у тебя планы…
– Дэн, успокойся. Хочу, чтобы ты знал: у меня нет никаких особых планов на ближайшее время, и я в твоём распоряжении.
– Спасибо, Крис. Знаешь… ты осталась такой же, как была… во втором, в пятом, в седьмом классе. И, благодаря тебе, я уже возвращаюсь.
– Откуда, Дэн? – усмехнулась Кристин.
– Откуда?.. Из параллельного мира… Тебе о чём-то говорит имя Феликс Торнтон?
– Феликс Торнтон?.. Ну, да. Кое-что прочитала на днях на сайте издания «Искусство. Загадки и открытия». В галерее Эйфмана открывается выставка его картин. Скорее всего, уже открылась, я ведь статью читала дня три назад. Ты был там?
– Крис, об этом потом. Я был там и видел… но об этом потом. Что известно тебе?
– Да практически ничего. Усилиями какого-то человека, не помню его имени, это собрание картин будет показано в галереях по всей стране. Правда, знаешь, под разными предлогами некоторые якобы отказываются его экспонировать. Автор обмолвился, что этот Торнтон далеко не однозначная фигура, и, по-моему, много тумана напустил вокруг его имени. Честно говоря, я особенно не вникала. Дэн, а что тебя-то интересует?
– Всё! – выкрикнул Дэниел. – Всё, что есть о нём! Всё, что ты сможешь найти! Понимаешь… я не знаю, что со мной творится. Я не знаю, что он со мной сделал… что сделал со мной этот его La vue en dedans гениальный.
– Почему La vue en dedans?
– Потому что так названа выставка его картин. Так названо каждое из его полотен.
– Прости, Дэн, у меня вылетело это из головы, но название выставки несколько раз упоминалось в статье. Тогда я просто не придала этому значения, но теперь, откровенно говоря, заинтригована, и ты можешь не просить меня посетить галерею прямо сейчас.
– Но я прошу тебя не только об этом, Крис. Я прошу: откопай о нём всё! Всё, что сможешь! И, пожалуйста, быстрее. Быстрее. Наверно, я должен был сам, но я психую.
– Дэн… Дэн, и я тебя прошу: успокойся и не сбегай в параллельный мир. Я всё сделаю (надеюсь, у меня получится) и сразу позвоню тебе.
– Да, спасибо… Крис, не клади трубку… – ему хотелось сказать что-то ещё, но он потерял