Я вернулся к нему в гостиную. Он сидел на краешке дивана и во все глаза рассматривал интерьер квартиры.
– Так, сейчас иди в душ. Держи футболку, после душа ее оденешь. А одежду отдашь мне, постираем.
Я провел его в комнату:
– Теперь это твоя комната. Там шкаф – туда можешь складывать вещи. – глаза Паши стали еще больше, если это было вообще возможно. – А здесь ванная. – я открыл дверь в ванную комнату. – Здесь полотенца, мыло, мочалка. Вот зубная паста и щетка. Все новое и чистое, видимо, тебя ждало. – я улыбнулся и взглянул на него. Ребенок выглядел подавленным. – В чем дело?
– Я… У меня такого никогда не было. Мне правда можно тут остаться?
– Ну все когда-то бывает в первый раз, теперь будет. – засмеялся я. – Не робей. И да, конечно, тут и будешь теперь жить. Не оставлю же я тебя жить в тех условиях. Я себя слишком люблю, и не хочу по ночам мучиться бессонницей, думая о том, что там с тобой происходит.
Он улыбнулся и сразу весь как-то расслабился, черты лица разгладились, а лицо озарилось радостью. Он подошел ко мне, взял меня за руку, заглянув в глаза и сказал: «Спасибо». Это простое «спасибо» было для меня одной из самых приятных вещей на свете.
Я не сдержался и прижал его к себе.
Я всегда хотел сына, и этот ребенок сразу занял большое место в моем сердце. Я чувствовал за него ответственность, и не желал допускать, чтобы кто-то или что-то в мире могли причинить ему боль.
– Ладно, принимай душ. Или ванную, если хочешь, только не долго. На дворе уже ночь, нам желательно отдохнуть.
Он кивнул. Я вышел из ванной, поставил белье стираться и направился на кухню.
В холодильнике я нашел яйца, овощи, бекон, замороженные овощи в морозилке и большой кусок копченой курицы. Все, что нужно для отличного ночного ужина двух холостяков.
Я приготовил яичницу с беконом, порезал курицу и нашинковал салат. Когда я сервировал стол, Паша зашел в кухню. Взглянув на него, я не смог сдержать смех. Угрюмый, он стоял в моей футболке и смотрел исподлобья. Футболка доходила ему до колен и была сильно велика.
– Ну ничего походишь сегодня в платьице. – снова засмеялся я.
– Не смешно. – серьезно сказал он, и взобрался на стул рядом с тарелкой.
– Ну прости, завтра у тебя будет более подходящая одежда, а сегодня погреешься моей футболкой. Я включил теплый пол, чтобы тебе было теплее.
– А я-то думаю, почему пол горячий. – он во все глаза посмотрел на пол, потом на меня. В его взгляде было столько наивности и неприкрытого удивления, что я снова развеселился. Павел приводил меня в восторг своей непосредственностью.
Я разложил еду по тарелкам и сел. Только собрался я положить кусок вкуснейшей яичницы себе в рот, как Паша произнес:
– Подожди. Давай помолимся перед едой.
Я чуть не выронил вилку из рук.
– Что? Но сегодня днем, когда мы с тобой были в кафе, ты этого не делал.
– Я был такой голодный и удивленный, что совсем