Кладбище встретило её тишиной и шелестом листьев. Старые вязы склонялись над могилами, словно скорбящие старухи, нашептывая молитвы ушедшим. Аглая Петровна медленно шла по узкой тропинке, лавируя между крестами и оградами, пока не увидела знакомый серый мрамор. Сердце болезненно сжалось.
Она аккуратно расстелила на траве вышитую салфетку, достав пирожки и мёд. Разложила всё так, как любила мать: скромно, но со вкусом. Поправила пожухлые гвоздики в вазе. Долго молчала, глядя на выбитое на камне имя. Говорить было трудно, слова застревали в горле комом невыплаканных слёз.
"Здравствуй, мамочка, – наконец прошептала она, – вот, пришла к тебе. Всё как ты любила… пирожки и мёд. Осень нынче ранняя. В городе уже почти все листья облетели. А здесь еще держится красота… "
– Ты помнишь, как мы с тобой собирали яблоки в саду? – продолжала она, словно стараясь оживить призраки детства. – Я тогда думала, что счастье никогда не кончится. Теперь же мне кажется, что все самые приятные моменты остались только в памяти, как тень. Тем более я не могу забыть Гришку. Его смех, его глаза… Как он умирал в тот день!
Глубоко вздохнув, Аглая поправила платок, утирая слёзы. Она понимала, что нельзя вечно жить в прошлом, но тёмные мысли не давали ей покоя. В голове блуждали воспоминания и чувства, которые она пыталась подавить. Вновь оглянувшись на могилу, она вздохнула: – Прости меня, мама, за то, что не могу отпустить.
Словно услышав ответ, Аглая почувствовала легкий ветерок, который шевельнул траву вокруг. Она поняла, что всегда сможет прийти сюда, к своим любимым, и делиться с ними самым сокровенным. Это была единственная отдушина, где боль и утрата перерастали в нежные воспоминания.
Аглая Петровна говорила долго, рассказывая о своих буднях, о соседях, о кошках, которых подкармливала во дворе. Обо всём, что накопилось за прошедший год. Говорила, зная, что её никто не слышит, но чувствуя облегчение от того, что делится своими переживаниями с самым родным человеком. Когда солнце начало клониться к закату, она собрала остатки пирожков и пустую баночку. Наклонившись, поцеловала холодный камень и тихо произнесла: "До свидания, мамочка. Я еще приду…"
Аглая вышла за ограду, защёлкнув щеколду. Отвязав собак, двинулась к выходу. Едва покинув кладбищенские врата, заметила троих парней. "Опять молодёжь беснуется", – подумала она, стараясь не обращать внимания. Но крики и сквернословие резали слух Аглае Петровне, и она решила подойти к ним, призвать к тишине. Приблизившись, она увидела, как те разбирают старое надгробие, уже снятое с могилы. "На металлолом, не иначе", – промелькнуло в её голове. Заметив постороннюю, один из парней