– Вызывали, Александр Валерьевич? – спросил Брумель, занимая предложенное кресло.
– Ты новости утром видел?
– Да, а что там?
– Что там?! – взорвался начальник. – Какой серийный убийца? Ты всерьёз в это веришь?
– Это уже пятый случай за последние две недели, Александр Валерьевич. Слишком много совпадений.
– А может, тебе стоит рассмотреть версию с одичавшими собаками, а?
– Исключено. Это работа человека. Я займусь этим делом и докажу, что в городе действует серийный убийца.
– Олег, пресса и так нагнетает обстановку. Берись за дело, если хочешь, но без лишней шумихи, понял?
– Вы же меня знаете, Александр Валерьевич. Шумиха – это не моя стихия.
– Именно поэтому и предупреждаю. За работу…
– Оленька, кофе, – бросил начальник, не отрывая взгляда от монитора. Брумель, с тяжелым вздохом, вышел из кабинета, неся весть о новом, мрачном деле.
Он вошел в кабинет, где за компьютерами, в полумраке, копошились его подчиненные.
– Ну что, готовы поработать, мои юные падаваны? – голос Брумеля прозвучал хрипло.
– Всегда готовы, Олег Анатольевич, – отозвался Шишка, не поднимая глаз от экрана.
– Только что от Валерьянки. «Ночной парк» снова в деле, уже пятый труп. Берем под крыло эту клоаку.
– Это… где кадыки вырванные? – переспросила Щукина, поёжившись.
– Именно. Света, ты и Шишка – осмотр мест преступления. Каждый сантиметр.
– Я хотел с Костяном поработать в паре… – пробурчал Шишка, явно недовольный перспективой.
– Приказ. Шевелите булками, время – деньги!
– Олег Анатольевич, а вы верите, что это маньяк? – робко спросил Константин Косяк.
Брумель помрачнел:
– Нет. Это серийный убийца, Костя. Маньяки – это другая история. А теперь – марш работать. Всем всё ясно?
– Так точно, – вздохнула Щукина.
– Эх, Света… – протянул Косяк, глядя ей вслед с тоской.
– Хорош сопли жевать! Вы взрослые люди, а ведёте себя как дети в песочнице. Работайте, я сказал!
В мрачном чреве засекреченной базы, затерянной где-то в городских лабиринтах, таинственный мистер «N» сплетал сеть информации о своих врагах, словно паук, готовящийся к смертельной схватке.
Аглая Петровна, бывшая учительница химии, чьё имя до сих пор звучало с придыханием уважения в коридорах школы, теперь коротала дни в просторной квартире, оглашаемой лишь тихим тиканьем часов. Но стоило сумеркам сгуститься над городом, она выходила на свои ночные променады, словно призрак прошлого, ищущий отголоски былой славы.
Лейтенант Шишка, он же Михаил Шишкин, тридцати лет от роду, нёс бремя отцовской профессии. Когда-то бурная молодость осталась позади, уступив место долгу и мундиру младшего лейтенанта, оперуполномоченного по особо тяжким.