Неправильный лекарь. Сергей Измайлов

скривился, когда я назвал его папой. Ну что ж, терпи и привыкай, это нормальное обращение сына к отцу в любом мире, тем более, что здесь не средневековье. Я старался говорить ровно и спокойно, без лебезения и без пренебрежения. Надо потихоньку выстраивать отношения с отцом, который на данный момент производит впечатление тирана. Но это не показательный момент, слишком сильно я ковырнул ему больную мозоль. – Я реально наломал дров. То, что произошло по причине моей глупости и необоснованной самоуверенности не заслуживает прощения. Одно только хочу сказать, но не в оправдание. Я извлёк из этого достойный урок, который изменит всю мою жизнь. Это не для красивого словца, во мне что-то сломалось вчера вечером. И я имею ввиду не ножевое, не черепно-мозговую травму, повлекшую за собой амнезию, я имею ввиду взгляды на жизнь. С сегодняшнего дня я другой человек, появлению которого ты будешь приятно удивлён, просто дай мне шанс, большего не прошу.

      Отец всё время, пока я говорил, смотрел на меня исподлобья. Такое впечатление, что где-то в глубине души он хотел бы поверить моим словам, но никак не получалось. Он закрыл очередную папку с документами, встал из-за стола и задумчиво посмотрел в окно, за которым неохотно вступал в права обычный осенний Питерский день. Небо затянуто серыми тучами, серые дома и серые улицы с куда-то спешащими редкими прохожими в дождевиках, накрапывал докучливый дождь, а вот ветер сегодня был весел. Он метал в разные стороны первые опавшие листья, задирал полы дождевиков, бросался брызгами в окно и завывал в вентиляции. От самого пейзажа уже становилось зябко и неуютно.

      Идеальная как по мне погода для депресняка и самобичевания. Но, мне не подходит ни первое, ни второе. Жаль, что мне в итоге придётся отвечать за чужие поступки, но выбора не предоставляется. Так что не киснем и разрабатываем план по вытаскиванию себя любимого за уши из болота, в которое меня загнал бывший хозяин этого тела. Придурок, прости Господи. И как у таких выдающихся и строгих родителей вырос такой засранец? Да легко, так нередко бывает. Буду искать ответ в ближайшем окружении. Илья точно не причина, а вот некий Боткин (да простит его известный нам первооткрыватель вирусного гепатита), должен быть рассмотрен под микроскопом и при подтверждении информации о его деструктивном влиянии, отлучён от дома.

      Отец отошёл от окна и внимательно посмотрел на меня.

      – Знаешь, сын, сам не знаю почему, но тебе хочется верить, – сказал он и пошёл неспешно мерять шагами ширину кабинета. – Наверно только потому, что ты мой сын. Я попытаюсь на время оттянуть заседание коллегии под видом того, что ты ещё не выздоровел. Процедура всё равно неизбежна, но будет шанс показать себя с другой стороны и, возможно, но далеко не обязательно, Степан Митрофанович и его коллеги дадут ещё один шанс. Слабо в это верится после всего, но всё бывает.

      – Спасибо, пап, – смиренно произнёс я и склонил голову в небольшом благодарном поклоне. Не смог в этот раз увидеть, дёрнулась ли его щека после слова “пап”. – Скажи с чего мне