– А ты не храпи!
– Я не храплю.
– Храпишь!
– Ладно. Больше не буду.
Утром открываю глаза по привычке за две минуты до будильника. За окном темный рассвет – дождь идет, а я хотел машину сегодня от грязи отмыть.
Моргаю часто-часто – в глазах туман. Ни черта не выспался, от этого голова гудит. А все потому, что крутился большую часть ночи, чтобы не храпеть. Хотя я уверен, что не храплю. Дина бы сказала.
Будильник на телефоне срабатывает четко в 6:30. Ненавязчивая мелодия разбавляет тишину комнаты. Тянусь за мобильным, чтобы выключить звук и тут же опять: тук-тук-тук.
– Барабашка, ты проснулся? – из-за стенки тонкий голосок Сашки.
– Проснулся. Только не говори, что это я тебя разбудил.
– А кто?
Забавный ребенок.
– Спи, я больше шуметь не буду.
– Почему?
– Дела пойду делать.
– А какие у тебя дела?
Женский голос мягко бубнит и не дает моему собеседнику (или собеседнице) продолжить беседу. Это хорошо, а то чую, вопросов там вагон и маленькая тележка.
Из-под теплого одеяла вылезать не хочется, но надо. Бодро подскакиваю, машу руками, плечами, поворачиваюсь корпусом влево-вправо. Разогреваюсь. В спортзал бы походить, но тут, наверное, его нет.
Ручной умывальник без воды, ведра и чайник пустые.
Накинув штаны и куртку, иду за водой. Колонка через дорогу у дома напротив.
Утренний воздух бодрит прохладой.
Пока ведра заполняются, осматриваюсь, по памяти выхватывая знакомые места.
Улица широкая, почти вся из двухквартирных домов. Кованые и деревянные палисады с шафранами, астрами, циниями. Черемуха в каждом втором палисаде, рябина, усыпанная оранжевыми гроздьями, береза. Живут люди в деревне, это хорошо.
Перевожу взгляд на бабушкин дом. Он тоже двухквартирный. На моей половине свет в кухонном окне, у соседей темно. Спят, наверное. Я бы посмотрел на Сашину мать – обладательницу красивого женского голоса. Надо познакомиться с соседями при случае.
Набираю два ведра, тащу домой.
Наливаю в чайник воду, ставлю на плиту. Проверяю шкафчики – еды нет, холодильник вообще отключен. Да уж, сюда из ресторана зятя заказ не сделать.
Не дожидаясь, пока согреется чайник, выключаю его. Собираюсь в магазин. Вчера проезжал по деревне, приметил один, недалеко отсюда.
Чертыхаясь и сетуя на грязь, что облепила до шнурков кроссовки, дохожу до магазина.
Человек двадцать возле крыльца стоят. Женщины одни, в основном пожилые. Галдят, друг друга перебивают, руками машут. Машина полицейская рядом.
Здесь всегда так людно?
– Здравствуйте! – протискиваюсь ко входу.
Галдеж замолкает. Женщины вразнобой здороваются. Осматривают меня подозрительно с ног до головы, шушукаются. Понятно, что в деревне все друг друга знают, а тут, считай, приезжий. Мельком всматриваюсь в лица – никого не узнаю. Меня, кажется, тоже.
В магазине за прилавком стоит девица лет двадцати семи. Яркая, фигуристая. Глаза