– А мать?
– Померла год назад. Болела.
– Оу. Сочувствую. А батя?
– А батя сбег! – зло. – Мать обрюхатил и сбег.
Даже не знаю что сказать.
Леха пыхтит все громче, запыхался. Устал. Но учить так учить. Делаю вид, что мне звонят, отхожу в сторону, «разговариваю». Пацан качает. Медленно, с натяжкой, но качает.
На великах подъезжают еще трое пацанов.
– Землянкина припахали! – ржут. – Че, Леха, бицуху качаешь? Давай, давай! Раз! Раз! – считают. – Давай, Землянкин, идешь на рекорд!
Леха бросает насос, кидается на пацана, что ближе, толкает его в грудь.
– Я не Землянкин! – рычит. – Я Земляникин!
Пацан с велика падает, тут же подскакивает, сцепляются.
– Так, в чем дело? – разнимаю петухов. – А ну брысь отсюда!
Пацаны сваливают.
– Чего это они? – у Лехи спрашиваю.
– Ничего, – огрызается. – Достали.
Алексей садится на траву, спрятав лицо в колени. Сажусь рядом.
– Маму Олесей звали?
– Угу, – тихо шмыгает носом, отворачивается.
Теперь понимаю, почему лицо Леши мне показалось знакомым. Мутил я здесь с девчонкой одной. Как раз тем летом, когда школу окончил, почти все ночи с ней дружили. Она тоже на каникулы приезжала к родителям. На швею в профучилище последний год училась. Олеся Земляникина. Красивая, пипец просто. Коса русая толще кулака моего. Глаза зеленые, чуть раскосые, ведьминские. Раз взглянешь, пропадешь. Вот и я в свои восемнадцать пропал. Однажды даже подрался из-за нее с пацанами, так еще и нагоняй от Олеськи получил за синяки. Потом и бабушка добавила.
Тем летом с Олесей у меня случился первый секс. У меня первый. Потом второй и… Я тогда шальной ходил, лыбился без конца как дурак, бабушка даже температуру заставляла мерить. В конце августа мы с Земляникиной по разным городам разъехались.
В универе уже другие девчонки были, Олеська забылась как-то. Приезжал сюда сколько потом – не виделись больше.
– Мне очень жаль, что она умерла.
Качаю колесо сам. Совесть теперь не позволяет достать компрессор и облегчить себе работу.
– Лех. Ты же всех в деревне знаешь, да?
– Ну.
– Если кто незнакомый появится – предупреди меня, окей?
– Чего ради?
– Ну так… мало ли.
– Ты че, в бегах?
Оглядываюсь убедиться, что рядом никого нет. Присаживаюсь рядом с парнишкой.
– Я могу тебе доверить тайну? Только честно? – подумав, кивает. – Не я в бегах, а соседка моя. Ирина.
– Это та, что за стенкой у тебя? С ребенком?
– Она. Ее ищут нехорошие люди, чтобы Сашку забрать.
– Так, может, это… Метелкину сказать?
– Нет… пока не надо, но я обязательно скажу. Просто так может получиться, что и он не поможет.
– Ладно, если кого увижу, сообщу.
– Спасибо, Лех, – жму ему руку. – Езжай домой, темно уже.
– А ты?
– Я почти закончил. До дома доеду, завтра еще подкачаю.
Глава 12. Роман. Романс
Домой приезжаю затемно. Кое-как умываюсь