Друзья-студенты оказались не у дел, им ничего не оставалось, как только молча с тоской и нескрываемым раздражением наблюдать, как солидные дяди ухаживают за девушками, несколькими минутами назад составлявшими им компанию. Девицы вели себя непринужденно и старались не смотреть в сторону студентов.
– Шлюхи, – бросил зло Дмитрий.
– А ты думал «порядочные» в такое время ходят с первыми встречными в ресторан? – более спокойно высказал ему Суматохин.
И потом после короткой паузы добавил:
– Жаль, что и выпить нечего. Сплошной облом.
Олег уже тогда был искушён более своих товарищей в любовных делах, и поэтому менее их переживал из-за этого промаха. Дмитрий же напротив никак не мог успокоиться и всё что-то ворчал себе под нос, как будто обращаясь к кому-то невидимому. Через некоторое время Полянский начал понемногу отходить от своего тяжёлого состояния и стал также включаться в ситуацию. Для начала он поддержал Дмитрия, отпустив ряд грозных ругательств в сторону неверных девиц. Причём в отличие от друга сделал это достаточно громко, так что дамы, сидящие за соседними столиками, начали оглядываться и нервно ёрзать на стульях. Полянский находился в том опасном состоянии, когда человеку остро чего-то не хватает, и он не знает на какой предмет выплеснуть рвущуюся наружу энергию. Если бы он выпил еще – возможно он бы успокоился. Если бы девушки остались с ними – он бы попытался поухаживать за одной из них. Но ни одного, ни другого теперь не осталось. Суматохину не нравилось настроение товарищей, но он не имел привычки противопоставлять себя или свое мнение большинству, и поэтому молчанием сначала поддерживал их. Потом решил всё-таки вернуть их к реальности.
– Ну и что вы предлагаете делать? – обратился он к ним.
– Что делать? – переспросил Полянский. – Я знаю, что делать. Сейчас увидите.
И он поднялся из-за столика, подошёл к музыкантам, заказал медленную мелодию, после чего направился к столику, где сидели покинувшие их девушки. Но сделать это было не очень то и легко – мешали тяжесть в ногах и шум в голове. Из-за этого Полянский добрался до цели не без труда и не без жертв: на полпути он зацепил худосочного, интеллигентного вида товарища, да так, что тот свалился со стула. Повергнутый быстро встал и оправился и что-то хотел высказать, но не мог, молча открывал рот и опять закрывал, как рыба, выкинутая на берег: то ли от шока, то ли из-за страха перед высоким широкоплечим Полянским. По залу ресторана прокатился ропот, особенно надрывался надрывный нервный голосок одной дамы, сидевшей около сцены и голос ее спутника, повторяющий время от времени что-то вроде: «тебе что, больше всех надо?». Но Полянский был занят лишь своим замыслом и не замечал ни волнения, ни шума вокруг себя. Стараясь держаться ровно, он остановился около Наташи, немного поклонился и протянул