– Я сейчас приду, – сказала Нина, и поспешила к стойке. Пусть они думают, что она хочет купить выпивку, а на самом деле Нина спросит у Кати, где тут туалет.
– Можешь в наш служебный сортир сходить, – указала на дверь кухни барменша. – Пройдешь через всю кухню и там увидишь.
Служебный сортир был, мягко говоря, недостаточно чистый. Нина кое-как пристроилась на раскачивающийся из стороны в сторону унитаз, и задумалась, а стоило ли ей идти вместе с Клавой. Она хотела всего лишь освежиться после постылой лоджии, но в итоге напилась и ничего не ела, и теперь ее тошнит и хочется плакать.
На обратном пути через кухню Нина увидела большую скороводку с жареным мясом, возле которой не было ни одной живой души. Девушка взяла вилку и наколола ею несколько аппетитных кусков. Торжествуя, она намеревалась быстро ускользнуть со своей добычей, но дорогу ей преградил толстый мужик в белом халате и колпаке. Стало быть, повар.
– А платить за мяско кто будет? – он протянул навстречу девушке толстые, как у младенца, руки, – ну, ты ешь, ешь, раз взяла, но я тебя без оплаты отсюда не выпущу.
Нина послушно откусила кусок мяса и стала с аппетитом жевать. Она вообще не понимала, о чем говорит этот толстый человек, после дешевого коктейля и пива плохо прожаренный кусок мяса с кровью показался ей ужасно вкусным. Да и чего греха таить, дома она ела мясо не слишком часто. Чаще всего это были пельмени по праздникам или колбаса по выходным.
– Вкусно, да? – тем временем пытался приобнять ее повар. – А ты приходи почаще к дяде Кеше, дядя Кеша тебя накормит, птичка моя бухая. Птичка моя бухая…
Тут за спиной дяди Кеши раздался негромкий свист. Это в дверь заглянула барменша Катя.
– Чего тебе? – строго спросил дядя Кеша. – Я воришку поймал.
– Это подруга Бледного, придурок, – прошипела Катя. – Он там как раз последнюю песню поет. Сейчас схватится, начнет искать ее, и тебе крышка, извращенец.
– Я просто подумал, – развел руками повар, – а вообще-то, я ей сказал, чтобы она покушала. Даже, птичка?
После небольшой, но вкусной трапезы Нина пришла в себя. Даже хмельная до этого голова будто прояснилась. Девушка обернулась к плите, взяла сковороду с мясом и пошла к выходу. Ее никто не остановил. Нина пронесла свою добычу через весь зал и поставила ее на столик, за которым ее ждали (а может, не ждали) Клава, Федор и Рустам.
– Мясо? – удивленно спросил Федор.
– Я же вам говорила, чья это подруга, – гордо сказала Клавдия и рассмеялась над собственной хитростью. – Мясо это, мясо. Жрите мясо, мужики!
– Может, Федя, нам лучше пересесть? – с опаской спросил Рустам. – Если мне камеру разобьют, где я две штуки баксов возьму?
Федя кивнул и молча встал. Под язвительный смех Клавдии фотограф и издатель ретировались прочь от столика со сковородкой.
– Ну, ты, чего, перепила, что ли? – участливо спросила Клава, набивая рот жареным мясом. – Поешь, поешь…
– Птичка