Перед тем как лечь, он делал еще один комплекс гимнастики, качая пресс. Потом ставил будильник на семь утра. Ну, и что, что кризис, что нет работы давно. Все равно, незачем расслабляться. Да и друзья со всего мира будут рады увидеть его в эфире, поболтать, перекинуться словцом, услышать его оценку событий.
Потом он спокойно засыпал.
А пока он спал, невидимые руки меняли набор продуктов в холодильнике, наполняли чайник чистейшей много раз профильтрованной водой, протирали полы в кухне и ванной.
Все сохранившиеся в ходе возникшей на волне кризиса мировой войны компьютеры планеты берегли последнего оставшегося в живых человека. Как редчайший экспонат. Как образец довоенной жизни. Как последнюю ниточку, связывающую мир с довоенным временем.
Как объект для исследования, наконец. Редчайший объект со своеобразной реакцией на сигналы, выводимые компьютерами на экран монитора.
Борьба с кошмарами
– Ты же помнишь, конечно, мои старые кошмары? Эти пауки и жуки размером с человека, заплетенные паутиной темные дверные проемы. Эти глаза, блестящие в темноте… Бр-р-р… Ужас…
Ну, еще бы я этого не помнил. Меня тогда потому и вызвали в поселок. Отозвали прямо с маршрута, несмотря на дела. У нас тут у всех по два-три образования. Иначе просто нельзя. Иначе не наберется команда. Надо же и командира, и ученых разных направлений, и врача с медсестрой, и солдат, которые будут охранять, если что, и следопыт пригодится, и психолог – лететь-то не день и не два. Даже и не месяц. Да и там, когда доберемся – это же практически на всю оставшуюся жизнь…
Я был психологом и следопытом. Охота была моим хобби, ставшим профессией. А психология, которая первая и основная, стала здесь второй. Вот и сдернули. Ребята развернули тогда временный лагерь, обустроились, поставили инфразвук, сигнализацию, установили автоматы. И остались разбирать, что набрали за время маршрута. А я на диске помчал в поселок.
Тогда мне долго пришлось говорить с этим вот Иваном – огромным русским доктором и по совместительству ксенобиологом. Он психологически надломился, когда прилетев на эту планету, не столкнулся ни с какими трудностями и опасностями. Ну, не было тут пауков, жуков, червей, змей всяких ядовитых, хищников крупных. Очень странно, конечно – но не было ничего этого. Вышло, что он вроде как и не нужен в качестве ксенобиолога. Врач нам тоже был не особенно нужен. Все в экспедиции были здоровые, крепкие, а на случай чего у каждого второго была квалификация как минимум фельдшера. Да и аптечки наши с набором лекарств и автоматическим определением нужного – дорогого стоили.
В общем, Иван заскучал, засмурнел, и по их старинному русскому обычаю стал скуку свою заливать спиртным, которое сам же и производил на лабораторных установках, используя в бродильном