– Надо было так ехать, а не по земле. Звучит захватывающе, – вздохнул Ари, вызвав у меня очередную волну раздражения. – Я тоже бы себе корабль хотел!
– Только если не вы планируете бесславно разбиться, господин, – усмехнулся Ян, явно тоже не слишком довольный столь беспечным отношением к традициям южан. – Пролив Последней Надежды легко карает неопытных или чрезмерно уверенных в себе мореплавателей. Это важное испытание в нашей культуре для тех, кто посвящает себя морю. Лишь те, кто с самого детства стоит под парусом, имеют право рискнуть оседлать ветер. И далеко не все одерживают верх в битве со стихией.
– Вот как… – Ари выглядел раздосадованным. Он что, и вправду рассчитывал стать веасийским капитаном? – Зачем же рисковать, если это настолько опасно?
– Потому что наши моряки – лучшие из лучших, – горделиво заявила я. – Иначе как мы сможем защищать Империю от пиратов и контрабандистов? У нас учат ориентироваться по солнцу и звездам и понимать, как меняется погода. А рыбаки всегда находят самые промысловые места. Это тебе не на плоскодонках по рекам плавать.
– Даже до Столицы доходят рассказы об искусности ваших моряков, – улыбнулась супруга ярла, явно стараясь смягчить легкомысленность сына и не давая тому возразить. – Для нас это звучит почти так же необычно, как для тебя, наверное, истории про варгов и собачьи упряжки. С таким нескончаемым любопытством, думаю, Нортланд пришелся бы тебе по душе. Может, даже когда-нибудь ты там побываешь.
Странный намек показался мне недвусмысленным, и я невольно покосилась на Ари, который уже успел переключиться на персики.
– Признаться честно, я холод совсем не переношу. Никогда не видела снег, но знаю, что это что-то вроде дождя, только замерзшего. Лучше отправиться в путешествие на корабле, – с легкой завистью сказала я, глядя на юного отигнира, недовольно рассматривающего огромную твердую косточку, о которую только что чуть не сломал зуб.
– Ох, дорогая моя, ты тут напомнила кое о чем! – Джордис встрепенулась и залезла в небольшой кожаный кошель, висевший у нее на поясе. – Протяни руку.
Я повиновалась, и она вытряхнула содержимое маленького шелкового мешочка на мою ладонь.
Это был кулон на тончайшей стальной цепочке, а сам камушек размером с перепелиное яйцо походил на отколовшуюся льдинку, внутри которой едва заметно горел синий огонек.
– Ох! – вскрикнула я от неожиданности и чуть было не выронила камушек, не ожидая, что он будет таким ледяным. – А почему он светится?
– На языке нортлингов это называют «ухун» – «замерзшее пламя», – объяснила