Первыми во двор зашли воины-северяне в странных темно-красных кафтанах с узорами и металлическими вставками на торсе, руках и плечах. Мех в виде широких воротников все же присутствовал в их одеяниях, и я поражалась, как они не изжарились в таких теплых нарядах в летний зной. Лица были исписаны какими-то знаками и прямыми линиями, а длинные волосы собраны сзади в хвосты и косы. Они держали алебарды и большие деревянные щиты, заостренные снизу.
Вслед за воителями верхом на лошадях въехали герцог Эстебан Кустодес и, судя по всему, ярл Айварс Хус и его сын. Далее двигалась свита из приближенных слуг и придворных обоих Домов, а замыкал эту процессию огромный экипаж.
Описав полукруг, делегация остановилась. Герольды начали объявлять прибывших:
– Герцог Эстебан Кустодес, правитель провинции Веас. Ярл Айварс Хус, правитель провинции Нортланд…
Список знатных северных фамилий все не заканчивался, и я перестала вслушиваться, когда отец спрыгнул с лошади и направился к нам, совершенно игнорируя церемониальные обычаи. Одетый в простой дорожный костюм, он все равно выглядел могущественно, но двигался плавно, с необычайной кошачьей грацией, словно готовясь вмиг отбить любую атаку. За его спиной висел огромный эспадон7 Виентосиноре – фамильное оружие Кустодес.
– Рад видеть вас в добром здравии, отец, – сказал Валентин, взяв его за предплечье. Тот заключил сына в крепкое объятие и похлопал по спине.
Валентин был хотя и очень рослым, но все же ниже Эстебана на голову. В остальном казался полной его копией – тот же нос с горбинкой, те же забранные в хвост черные как смоль волосы, такой же острый подбородок, та же смуглая кожа, правда, еще не успевшая обветриться в постоянных морских походах. Даже твердый ясный взгляд синих глаз, кажется, был совершенно такой же.
– Удивительно, за пару недель моего отсутствия замок все еще на месте… Вы этих сорванцов взаперти держали? – усмехнулся герцог Кустодес, приветствуя теперь среднего сына.
– Валентин строго следил за ними, как ты ему и наказал, – улыбнулся Леонард.
Наконец очередь дошла до меня, и я уже было приготовилась поклониться, как подобает благовоспитанной даме, но отец вдруг схватил меня под руки и повертел вокруг себя, как когда-то давно, когда у него еще было время на игры. Я сначала рассмеялась, но потом вспомнила, что здесь половина нашего двора и половина двора Дома Хус, и мне стало жутко неловко.
– Папа, поставь меня, это же неприлично! – смущенно потребовала я, пытаясь удержаться на отцовских руках.
Он,