Изумленный крестьянин даже перестал скулить и в скором времени удивленно сообщил, что рука и вправду стала болеть меньше.
– Считайте это жестом доброй воли молодой госпожи, – улыбнулась София. – А теперь ведите нас, и пусть вся эта история разрешится мирно во имя Старых Богов.
Деревня оказалась недалеко от дороги, и даже на сломанном дилижансе мы добрались довольно быстро. Сам городок был больше, чем я думала. Как сказал Марио, тут жили не более сотни рабочих с их семьями. Река разделила поселение на две части, и на полянах обоих берегов возвышались двух-трехэтажные деревянные бараки на несколько семей, некоторые выглядели довольно новыми. Были и огороды, и домашний скот, а у въезда стояла огромная лесопилка. Единственной мерой защиты от лесных хищников и вредителей был возведенный вокруг городка частокол.
Гвардейцев нигде не было видно, но Ферг и Марио заверили, что утром попросят старейшину объяснить мне все тонкости ситуации, а пока нас поселили на постоялом дворе. Лоуренса отправили в конюшню, где он должен был проследить за лошадьми и поправить дышащее на ладан переднее колесо.
Внешне постоялый двор ничем не отличался от других здешних построек. Время было позднее, и две трети заведения заполнили отдыхающие после рабочего дня лесорубы и рабочие. Таверна не поражала воображения, но поесть и переночевать сойдет. Помещение было довольно большим и очень неопрятным, прямо-таки хотелось попросить служанок взять тряпки и пройтись по покрытым жирными пятнами столам и полу.
Хозяин заведения протирал стаканы, а две девчушки, может, чуть помладше меня, помогали разносить заказы по столикам. Крестьяне болтали и шутили, кто-то просто пил, кто-то курил трубку. Они выглядели уставшими и измученными, но в целом тут не было атмосферы унылости и безысходности, которая, по моим представлениям, накрыла деревню из-за гнета гвардейцев.
Как только мы пересекли порог, все разговоры стихли. Вид богато одетых гостей вызвал на лицах присутствующих недоумение и недовольство. А большая компания каких-то работяг, сидевших в дальнем углу, и вовсе смотрела на нас как на стаю диких животных, пробравшихся в хлев. От их взгляда мне стало не по себе.
– Все в порядке, – Ферг, который сопровождал нас до постоялого двора, поднял руки в примирительном жесте. – Благородная дочь герцога Эстебана Кустодеса и ее свита попали по дороге в происшествие… Мы любезно предложили им кров и пищу. Да пребудет в здравии ее отец еще многие луны и солнца!
Нестройный хор голосов поддержал его, некоторые преклонили головы, другие подняли кружки за здравие правителя.
– Ох, я предоставлю вам лучшие номера, госпожа сеньорита, – хозяин таверны, тучный мужчина с пышными усами, выскочил из-за стойки и, кланяясь, повел нас на второй