Гумус. Гаспар Кёниг

себя исцеленными и примирившимися со своей жизненной энергией, убеждали сомневающихся попробовать хотя бы раз. В регионе, где врачей не хватало, а ближайшая больница находилась в часе езды (в Кане или в Фалезе), кабинет Леи, расположенный в темном, узком переулке в ста метрах от церкви, стал тем редким местом, где людей могли выслушать. К ней приходили с болью в спине, а в итоге рассказывали всю свою жизнь. Леа устраивала консультации так, чтобы иметь промежуток в пару часов (для восстановления «душевного пространства», как она выражалась), поэтому могла позволить себе не торопить очередного клиента. По сути, она стала и доверенным лицом, и исповедником, и психиатром. В Сен-Фирмине осталось очень мало жителей, которые не проверили на себе стимуляцию биологически активных точек уха и ни разу не погрузились в ванну с гонгами. Во время пандемии коронавируса Леа убедила добрую половину односельчан отказаться от прививки, мотивируя это тем, что организм, находящийся в равновесии, сам вырабатывает противоядие. Префектура объявила Сен-Фирмин очагом сопротивления вакцинации и направила туда специальную выездную бригаду, которая стучалась во все двери, но без особого успеха.

      Леа внушала невольное уважение. Худенькая, с бледным нестареющим лицом, словно нарисованным на плоскости и похожем на лик Богородицы на византийских иконах, она говорила мягким, почти неслышным голосом, взывающим к тишине. Единственным украшением Леи была татуировка в виде римской цифры пять – на шее, у линии роста волос. Салим утверждал, что это раздвоенный язык змеи, чье тело извивалось между лопатками Леи и скользило вниз по спине к ягодицам. Жители горячо спорили относительно этой гипотезы, по поводу которой у каждого имелось свое личное твердое мнение.

      Артур не мог не относиться к Лее с долей скептицизма. В силу своего образования, интеллекта и научного склада ума он был склонен считать, что натуропатия – это чистой воды шарлатанство. Тем не менее он упрекал себя в излишней предвзятости и допускал, что ошибается. Он знал, как далеко ушла западная агрономия от истинного знания, и не исключал, что то же самое могло произойти и с медициной. В конце концов, лекарства, выпускаемые фармацевтическими компаниями, возможно, были не чем иным, как плохим удобрением.

      Увидев торжествующего Артура, Мария достала из холодильника несколько банок.

      – За мой счет! – радостно объявила она, выставляя пиво на стол.

      Как обычно, вместе с джинсами Мария надела традиционный румынский жилет с яркой вышивкой. Ее грудь вздымалась от каждого шага, суля утешение.

      – Первая травка, – мечтательно произнес Матье. – Это называется атава. Какое сладкое слово, давно я его не слышал.

      – Это энергия, которая возвращается, – добавила Леа.

      Артур оживленно кивнул. В эти первые месяцы в Сен-Фирмине он чувствовал себя заново рожденным. Секс с Анной, до недавнего времени робкий и основанный больше на любопытстве, чем на страсти,