– Палкой? – уточнила я.
– Какая разница? – слегка поморщилась бабуля.
Она не любит, когда критикуют ее педагогические приемы.
– Главное – результат: он был так мил, что живо сбегал за бубликами.
– А как же вы с местным мальчиком поняли друг друга? – простодушно удивилась Трошкина, наконец забрав с блюда последний бублик. Естественно, самый тощенький, малость кривой и чуточку подгоревший. – Неужели он знает русский язык?
– Аллочка, за сорок четыре года работы в школе у меня были сотни мальчиков, которых то и дело приходилось спрашивать: «Ты что, русский язык не понимаешь?», но в итоге все они благополучно получили аттестаты о среднем образовании, – фыркнула бабуля. – Так неужели я не объясню, что мне нужно, одному смышленому турчонку!
Она потрясла в воздухе палкой, и я окончательно уверилась, что в данном случае успех международной дипломатии обеспечила демонстрация вооружения.
– Я, кстати, собираюсь поговорить и с соседями, так напугавшими нас минувшей ночью, – сменила тему бабуля. – Схожу к ним, объясню, что не следует испытывать терпение иностранных гостей и компрометировать турецкую кухню жаркой вонючих котлет в три часа пополуночи.
– В два тридцать три, – уточнила мамуля. – Я как раз посмотрела на часы, чтобы дать точные показания полиции, если наш дом взорвется.
Трошкина озадаченно хлопнула глазами, а я понятливо покивала: ясненько, предполагалось, что весь дом взорвется, а мамуля в нем уцелеет.
Это профессиональная деформация автора мистических триллеров. У него, то есть, конечно, у нее – у нашей мамули – миллион чудесных вариантов спастись от верной гибели и жить если не счастливо, то хотя бы долго. В критической ситуации можно быстренько стать зомби, вампиром, бессмертным эльфом, огнеупорным драконом, на худой конец – загодя телепортироваться из эпицентра катастрофы в безопасное место.
Самое удивительное, что это чудесным образом работает: убежденность в собственной неуязвимости будто и впрямь защищает нашу писательницу от бед и разрушительного влияния времени!
В свои пятьдесят с хвостиком (длину которого у нее лучше не уточнять, если вы сами не бессмертный эльф или противоударный тролль) мамуля выглядит максимум на сорок, то есть смотрится моей старшей сестрой.
Это составляет предмет гордости и одновременно вечных страданий папули как любящего мужа-ревнивца – тоже два в одном.
– Схожу с вами к соседям, если позволите, – сказала Алка.
Наивная! Думает, если у бабули будет свой переводчик, она не использует как эффективное средство дипломатии палку.
– Позволю, – милостиво кивнула бабуля. – Кто-то же должен перенимать бесценный опыт, пока не поздно.
Я вообразила Трошкину старушкой, успешно перенявшей бабулин бесценный опыт (и палку), и подавилась чаем.
– Ты кашляешь, Дюша? – встревожилась мамуля. – Не надо было врубать кондиционер в своей спальне