– Эй, псс, из дикого леса дикая тварь… Я тебя не обижу, честно!
Чёрный тонкий хвостик яростно ходил ходуном, сшибая пучки душистых травок, разложенные на краю ванны-бассейна. Сам его обладатель залёг на дне, скрытый шторкой.
– Так, смотри. Я сейчас приоткрою входную дверь, а сама уйду в спальню, и можешь отчаливать на все четыре стороны, задерживать не стану. И окно открытым оставлю; не знаю, как ты с пятого этажа выберешься, но забрался же как-то, и явно не через дверь…
Я, конечно, не рассчитывала, что неведомая зверушка меня поймёт, но, может, на спокойную интонацию среагирует. Я демонстративно громко протопала в спальню и занялась разбором вещей. Спустя какое-то время входная дверь еле слышно скрипнула. Выбрался всё-таки. И хорошо, нечего диким зверям по Академии разгуливать. Надеюсь, в остальные девичьи спальни он не сунется, а то визгов не оберёшься.
Тут же засквозило по полу, и я поспешила в гостиную закрыть дверь. Окинула взглядом внутреннее убранство и со вздохом принялась за уборку. Всего пару месяцев отсутствовала, а пыли скопилось как за год. В углу даже паутинка блеснула. Впрочем, если вопрос стоял о том, чтобы сами стены не рухнули, то умной комнате точно не до поддержания порядка было. Словно извиняясь, вспыхнули знакомые искорки на стенах, разбежались по дальним углам. Вот и славно, поможете мне.
Из-за грохота отодвигаемой мебели я не сразу различила тонкое завывание за стеной. Я метнулась в ванную и отдёрнула шторку. Нет, чёрный всклокоченный комок шерсти на дне никуда не делся. А теперь ещё и зашипел, выпустив немаленькие когти и обнажив острые белые зубы. И что с ним делать? Не метлой же выгонять.
Ладно, время к обеду, уйду – может, и выберется. В домике, где я жила последние несколько дней, даже еду мне приносили отдельно, словно вездесущие братья-повара не желали появляться на глаза. Но уж сейчас-то в столовой без их объяснений я ни крошки не съем!
– Чёрно-белая? – распахнул глаза Хельме. – Это как?..
«Каком об косяк! Говорили же не лезть к девочке раньше времени!»
«Слышь, хвостатая, это к тебе предъява! Сама не послушала, так ещё Винни-Пуха за собой потащила…»
– Я должна была проверить, что она не со́ртсьель, – мрачно отозвалась Мекса. – Была неправа.
– Кто торт съел? Не было никаких тортов, и так четыре месяца в голодном теле держат, – встрепенулся Анхельм.
«А теперь и печеньки засохшей не увидишь!» – рявкнули в голос духи.
– Так, помолчите вы! Всех разом слушать никаких ушей не хватит! – не выдержала я.
За столом воцарилось молчание, даже призраки-дядюшки вытянулись по струнке. Впрочем, ненадолго, тут же заколебались в тёплом воздухе своими бестелесными сущностями. Я сосчитала про себя до пяти, прислушиваясь к ощущениям в теле. От лёгкого раздражения что-то всколыхнулось внутри, но наружу не полезло.
– Мекса, если можешь, объясни… Зачем вы тогда так?.. Как чужие… – к горлу подступил комок.
Чуждая человеческим эмоциям унвартка