Прошло несколько лет, а мы все так же возвращали в гнезда на ветлу у озера птенцов. Как-то в этот самый момент проходил мимо Куторкин. Рядом он вез велосипед. На руле болталась авоська. Ветла цвела и столько было вокруг пчел, пахло медом и такой счастливой впереди летней жизнью. И вдруг старик как заржет.
– Степаныч, – обернулась бабушка, ты буздыкнул, штоль, уж с утра?
– Я тут че подумал, – отсмеявшись, сказал дед. – Внук-то у тебя вон уж колбяк какой. Допустим (не дай божЕ, конечно) он сорвется. Ну, так сказать, гипотетически. Ты ж со своей этой веревкой (гы, гы, гы) – в космос уйдешь.
Я представил это настолько явно, аж нога соскочила. Раздался истошный крик, как будто не мой, секунда полета и я стопорнулся, сложился пополам в страховочном поясе. Стал крутиться.
Бабушка внизу мгновенно и ловко перехватила веревку, быстро увязала ее себе на руку и как в перетягивании каната, тормозила. Ехала в галошах по новой траве, упиралась.
И все, все, все – дали, едва оперившиеся поля, сады, огороды и облака крутились у меня в глазах. Было дико страшно и захватывающе красиво.
Бабушка пыхтела, дед Куторкин, неуклюжий как цапля, на своих длинных (в кирзовых сапогах) ногах спешил ей на помощь и бубнил:
– Космонавты, йо. Целая деревня космонавтов. Один я нормальный остался.
рисунок фрау Шпигель
Заяц Беня
Дед Куторкин пришел к нам в гости и воздушного змея с собою привел. На ниточке.
Змея он привязал у крыльца за гирю, служившей в разных хозяйственных нуждах гнетом. Потопал у входа, будто уже выпал снег, шмыгнул носом.
– У те пятерка есть? – без обиняков спросил, в лоб.
– Ты ж вчера лыжи продал, – бабушка мотала в клубок шерстяные нити. Под ногами выплясывали изгалялись друг перед дружкой два веретена.
Куторкин опять шмыгнул носом.
– Деньги – не проблема. Я про патроны. Ну, точнее, про дробь.
Бабушка привстала с сундука. Порылась в слоях шаблов и выудила узелок. Там лежали гильзы и производили друг об дружку приятный звук.
– На кабана двинешь?
– На лося, йо, – психанул на подколку дед. Но тут же и забыл. – Заяц, е-пэ-рэ-сэ-тэ. Что коза твоя. Точь-в-точь. По размеру. Один в один.
– А вот так не делат: – беее? – рассмеялась бабушка.
– Да иди ты, – махнул рукой.
– Ээ, болезный, патрончики-то. Трех хватит?
– Вполне, – набрав побольше воздуха, чтоб грудь стала колесом, произнес он. Однако не вышло. Дошел до порога и вдруг рассмеялся:
– Слышь. Вчера гляжу, Нива ко мне вся заляпанная подъезжат. Под окна. Охотники, сразу допетрил я. Вот у кого патронами можно разжиться. А они пьянущие в дым, коленки то и дело подгибаются, как на шарнирах. Я вышел. Не видал ли ты, отец, спрашивают, тут одного мудилу с ружьем, на нас похожего. Три часа его по всем болотам, падлу, ищем. Как сквозь землю. Только вымокли все и упились.