– Не кури в гостиной, – предупредил он Арифа. – Эфляль не курит, а ты доставишь ей неудобства.
С этими словами он снова повернулся ко мне.
Наше сердце забилось сильнее.
Ариф поднял руки, словно извиняясь.
– Привычка, простите, пожалуйста. – С этими словами он убрал сигарету в карман. – Тогда я выйду в сад.
Не сказав больше ни слова, Ариф вышел из гостиной, и Омер последовал за ним. Когда мы снова остались с Караном вдвоем, я нервно сглотнула.
– Пойду воды попью, – сказала я и метнулась на кухню, пытаясь осознать, почему мне было так сложно находиться один на один с этим человеком.
Не помню, чтобы когда-нибудь так сильно попадала под чье-то влияние. Если бы он смотрел на меня так, как остальные, то не думаю, что он бы сильно меня впечатлил. Но тот пристальный взгляд, который он бросал на меня каждый раз, пробуждал во мне смешанные эмоции, и я не могла с ними справиться. Может, он на всех девушек так смотрел. Я никогда не думала об этом, но ведь Каран все-таки мужчина.
Посмотрите-ка, какая догадка.
Прошло всего две недели с тех пор, как я с ним познакомилась. Я не хотела навешивать ярлыков, чтобы потом расстраиваться. И не готова была прыгать в омут с головой. Сначала нужно во всем разобраться.
Войдя на кухню, я увидела тетушку Зулейху, которая готовила ужин.
– Легкой готовки. – Она повернулась, услышав мой голос. – Может, я могу вам чем-то помочь?
– Спасибо, милая. – Тетушка Зулейха широко улыбнулась. – Ты что-то хотела? Проголодалась? Или что-то ищешь?
Оставив готовку, она подошла ко мне ближе.
– Расскажи, что тебя беспокоит?
Ее добродушие меня согревало. Я широко улыбнулась в ответ.
– Спасибо, я просто хотела воды. – С этими словами я открыла дверь шкафчика, где, как мне казалось, можно было найти чашки. – Извините, что отвлекаю от рабо…
– Да разве ты отвлекаешь? – перебила она. – Это просто работа. Если тебе что-то нужно, не стесняйся, говори. Хорошо, красавица?
На ее губах играла легкая улыбка. Я представила, что она была чьей-то матерью, но не хотела продолжать думать об этом, чтобы не расстраиваться. Я не смогла найти понимания в собственной семье и поэтому жаждала хоть крупицу любви от всякого человека, с которым пересекались пути, но разве меня можно винить? Мне было двадцать пять. Если бы моя мать была жива, сказала бы она мне: «Вышла бы ты уже замуж, тогда у тебя могло бы быть много своих детей». Наверное, так она бы и сказала.
Горько улыбнувшись, я произнесла:
– Я обязательно вам скажу, тетушка Зулейха.
Я взяла кувшин со стойки и наполнила свой стакан.
– Если вам тоже понадобится моя помощь, то скажите. Готовить я умею.
Пока я пила, тетушка рассматривала меня с любопытством.
– Правда? И хорошо получается? – Она поджала губы и покачала головой в знак одобрения: – Дай бог, значит, ты настолько же способна, насколько