ЮР Которая грызла мне ноги. И я ее под столом все время отодвигал. У меня тогда был аппарат «Зенит». Я говорю: можно я вас всех поснимаю. Он улыбнулся и сказал: пожалуйста, снимайте. Темно там было, освещения не хватало. А Губарев расспрашивал про этот «Ниготрон». Сахаров рассмеялся, я это помню, и сказал: ну какая высокотемпературная плазма. Нет, это очень интересное изобретение, потому что все делают в вакууме, а он в вихревых потоках. Губарев кивал головой, а я фотографировал. Потом…
Я помню, там были обои очень какие-то обычные. И они мешали, эти обои, фон был, я поэтому при печати все эти обои закрывал руками, чтобы он был на белом фоне у меня, чтобы он был лучше виден. И помню, что он был в зеленой рубашке, словно армейской, но не армейской. Вместо верхней пуговицы была английская булавка. Причем я хотел так изловчиться, чтобы ее было видно, ну, как в жизни. Я и Капицу снял так – вальяжно сидит, такой роскошный камин, у него там из-под брюк кальсоны чуть ли не видны.
На следующий день позвонил опять. Говорю: Андрей Дмитриевич, это Юра Рост из «Комсомольской правды», вот я хотел занести вам фотографии. Ну, приходите. Я приехал, и мы с ним сидели и разговаривали. А поскольку я не старый большевик, я не помню, что Ленин точно говорил. По ощущению, ни о чем как будто бы, мы разговаривали где-то минут, наверное, сорок. Причем, я все прорывался встать, а у меня было такое ощущение, что ему не с кем поговорить и он с удовольствием со мной разговаривал на самые разные темы.
Я ему отдал кучу этих фотокарточек. Какие-то он рассматривал дольше. Вот эту фотографию, которую он вам подарил, он долго ее рассматривал. Потому что там такой ракурс. Вот если в профиль, он немножко буратинистый и немножко он такой сутуловатый, а тут такой красавец просто. И ему понравилась эта фотография.
Я помню, как вы ее мне показали. В «Комсомолке» я хранил негативы в конверте с надписью «Сахаров». Вас выслали в Горький, я ушел в «Литературку», а негативы исчезли. Осталась одна карточка с автографом. Все! Откуда я знаю, что снимал в начале марта – там дата.
А в день смерти вы посадили меня в комнату, где он лежал. А потом зашли с карточкой, затертой довольно. Твоя? Моя.
ЕБ Да, 70-й год. Но твоя фотография – 70-й год, март. А я никак не могла, даже по его версии, что он меня увидел у Чалидзе, встретиться с ним раньше лета. Потому что я пришла к Чалидзе после того, как арестовали «самолетчиков»5.
ЮР Сразу просьба, Елена Георгиевна: для того чтобы нам потом не искать, вы говорите о Чалидзе, мы потом сделаем, может быть, список и кто он, сразу, это единственное, чтобы потом нам не путаться.
ЕБ Валерий Чалидзе известный правозащитник, диссидент, и это его идея создания Комитета прав человека6. Это была вторая по времени возникновения правозащитная организация, первой была Инициативная группа по защите прав человека7 в 69-м году. И он издавал такой бюллетень, назывался «Общественные проблемы». Сказать, что интересный для широкого читателя, я не могу, но интересный тем, что в нем обсуждались