Но зато я знаю, что с Глебом наши отношения больше невозможны. Я ему изменила. Да, пускай мы ни разу не… но…
Как же больно! Зина, как ты мог подарить надежду и забрать ее у меня?!
– Вот ты где!
У меня слуховые галлюцинации уже. Мне просто очень хочется, чтобы Зина вернулся и…
Поднимаю глаза.
И правда. Зина мой. Открыл кабинку и сурово смотрит на меня.
– Что случилось? Тебе плохо? – ему все равно, что вода с душа льется и брызгает на него. Он протягивает руку и выключает воду.
– Угу, – сообщаю я, шмыгая носом.
Все, теперь я еще похожа на мокрую псину. Превосходно. Я – рок-звезда!
– Иди сюда, – он наклоняется ко мне и вытаскивает меня из душевой. Мокрую, голую, и, на деле, не мытую. – Оставил тебя на пару минут, а ты утопиться пытаешься.
Я сижу у него на ручках и мне больше ничего не надо. Совсем-совсем.
– Угу! – утыкаюсь ему в шею. Он-то чистенький, красавчик весь из себя. Одетый. И благодаря мне теперь тоже мокрый.
– Я уж подумал, что ты свалить от меня решила.
– А если бы свалила? – бормочу. Слышится что-то вроде бы «А еси бубубубу». Но он, удивительное дело, разбирает.
– Нашел бы и по жопе бы надавал.
Оу! Звучит угрожающе, но и… куда бы я от него свалила?
– Давай поедим, а потом ты нормально помоешься уже. Я тебе одежды прикупил. Видел, что ты свою выбросила. Но я не уверен, что она тебе в пору. Тебе, кажется, в отделе для подростков одеваться можно. Я взял самый маленький размер!
Зина ставит меня на ноги после своей тирады. Разве бывают еще более идеальные мужчины?
– Я слишком маленькая, да? – мне неловко, потому что он оборачивает вокруг меня гостиничный халат, и я все равно из него выпадаю.
– В самый раз. Все, как нужно и во всех местах, – подмигивает Зина и легонько целует меня в нос. – Так чего ты ревела?
Молчу, не признаюсь.
– Думала, что я ушел, да? – он качает головой и сажает меня на стул у небольшого письменного стола, который в том числе заменял обеденный.
– Нет, Танечка. Я человек военный, слов на ветер не бросаю. Говорю и делаю. Ясно?
Он раскладывает передо мной разную еду в контейнерах, и завтрак из отеля на подносе. Даже роллы «Филадельфия» есть в коробочке. Готова расцеловать его и на еще одно рандеву в постели устроиться.
– Я не знаю, что ты любишь. Но, кажется, роллы тебе заходят, да? – он смеется и оставляет меня наедине с едой, а сам ставит на зарядку мой телефон. – Тебя, наверное, потеряли?
– А сколько времени? – вот теперь до меня доходит, что я совсем страх потеряла. Папа и Глеб, может, полгорода переворачивают, а я тут роллы палочками держу и в соевом соусе обмакиваю.
– Не беспокойся. Одиннадцать утра всего. Мы почти не спали, – он ухмыляется, обнажая свои белоснежные зубы. Какой же роскошный мужик. Застываю, так и не донеся еду до рта. Заветный ролл шмякается обратно на тарелку, развалившись на молекулы.
Зина ржет