На мгновение я представила своего папу и Зиновия рядом. И то, как Зина деликатно объясняет, что он прекрасно меня пожахал, настолько, что теперь я должна принадлежать ему. Бред же? Бред!
И мой маленький папуля рядом с этим амбалом.
А вдруг тому Зина не понравится? Не такой воспитанный, и мизинчик не оттопыривает, когда чай пьет?
Представляю Зину у нас в гостиной с попугайчиком и с чайной парой в руке.
– Что смешного?
– Я сама. Правда. Я справлюсь.
– Скажешь ему, что свадьбы не будет?
– Скажу. Но не потому, что тебя встретила.
– Вот как?
– Да. Потому что это неправильно по отношению к Глебу.
– Хлебу?
– Глебу!
– Оу. И какая фамилия тебе от Глебушки должна была перепасть?
– Кондратьева.
Наконец-то. И Зина может быть неидеальным! И иначе что за подозрительный хрюк он издает?
– Не смешно.
– Да я сама серьезность, милая. Ты ешь, а то Кондратий твой сам явится с разборками.
– Вижу, как тебе страшно. Вон напрягся весь, – задеваю Зину.
– Напрягся, согласен. Можешь потрогать и убедиться. Но не из-за Кондратия твоего, а потому что ты сидишь в халатике вкусненькая вся.
Ну и как он это делает? Почему мои щеки горят? Пылают! Пошлый до невозможности! Невоспитанный, прямолинейный. Таран, а не мужик!
И почему я не чувствую отвращения? Только жду, что он пальчиком поманит и поделится своим напряжением.
Ай, ну и черт с ним! Еда отличная. И Зина классный. Побуду еще немного в своем мирке, а потом домой. Ох, и нелегкий мне предстоит разговор с отцом.
Только вот… зачем Зине такая…
Я?
9. Таня
Не могу перестать улыбаться. Я испытываю смешанные чувства. Тревога в перемешку с счастьем. Такое возможно вообще?
Стул в гостинице почему-то один, поэтому Зина сгоняет меня с него и садится сам. Наверное, у меня слишком говорящее выражение лица и этот невозможный мужчина смеется. Да так удивительно. Откинув голову. Его темные глаза блестят. Поразительно. Мне кажется, смех в его жизни – не частое явление. Но со мной он постоянно улыбается.
Я помню, какой он хмурый и злой явился в номер этой ночью, а сейчас такой… расслабленный, уверенный в себе.
– Иди сюда, кнопка моя, – он хлопает себя по коленям и… я да… я с удовольствием! Мне так нравится у него на ручках!
– Надеюсь, стул выдержит, – хихикаю я, устраиваясь поудобнее.
– Стул выдержит, а я – нет, – Зиновий гладит мое бедро в распахнувшемся халате.
– А ты – ешь! – я беру вилку вместо палочек и кормлю роллом, а потом и яичницей, и вообще всем, что тут есть. Зина тоже успевает пропихнуть в меня чуть-чуть еды. Мы смеемся и шутим. И как же хорошо вместе! Я уже и забыла, что могу вести себя так непринужденно и беспечно. Меня никто не одернет и не скажет, будто я кого-то позорю или делаю что-то не так.
– У тебя красивая улыбка, Танюша, – хрипло бормочет Зиновий, когда еда закончилась и я просто