– Четыре года без двух недель.
– Ему сколько?
– Сорок шесть…
– Мне тридцать два, а тебе – двадцать, двадцать два?
– Двадцать четыре, Николай.
– Когда я тебя начинаю раздражать, ты называешь меня Николай вместо Коля и делаешь вот такое свирепое выражение лица.
Николай показал какое, и мы опять расхохотались. Я за всю свою взрослую жизнь не смеялась так много, как за сегодняшний день.
– Ты напоминаешь мне папу, Коль! По невероятной просто выдержке и силе духа. И еще он умел так же открыто радоваться жизни, как и ты… – сказала я с грустной улыбкой.
– Он болел?
– Погиб…
– А мама?
– Вместе с мамой, дедушкой и тремя моими бабушками… Знаешь, мы могли бы выйти подышать немного. Ты как, не против продолжить прогулку? Можем пройтись по набережной…
– Конечно. Даже если ты замерзнешь, всегда можно зайти в кофейню. Пойдем.
Солнце уступило свое место тучам. Небо посыпáло город редкими снежинками. Похолодало.
– Будет снегопад. Ты точно тепло одета? – уточнил Николай.
– Тепло, тепло! Ты же не один смотришь прогноз погоды! – ответила я.
– Алина, я никогда не смотрю прогноз погоды. Я – якут! Я смотрю на небо, – в очередной раз удивил меня Николай.
– Я тоже смотрю на небо. Там мои. Все. Я звездам дала имена родных. Когда меня без сознания нашли, с другими спасенными просто уложили на пол в кузове грузовика и повезли в районную больницу. Очнулась я от качки и сначала подумала, что умерла – вокруг были только звезды на ночном небе…
Я шла рядом с Николаем, держала его за руку и рассказывала ему всё. От самого первого своего детского воспоминания про зеленый резиновый мячик с ёжиком до ночного звонка, когда я считала овец.
Я рассказывала про трех своих бабушек замечательных, про дедулю, про родителей и родню заграничную.
Я рассказывала про Сашку Громова, про своего Электрика и про то, что, кроме этих самых двоих мужчин, у меня других и не было больше. Совсем!
Я рассказывала даже, что у меня и с Василием бы ничего не было, если бы он не согласился ждать. Может, именно поэтому я с ним. Просто он понял меня и поступил по-человечески. Дал мне время привыкнуть к нему.
Я рассказывала Николаю про Нинку и про ее мечту жить в настоящем замке. Рассказывала про ее родителей, которые сами настояли на моем переезде к ним домой после гибели моей семьи. Рассказывала, что полтора прожитых года рядом с честными, искренними людьми помогли мне не сойти с ума от одиночества.
Я шла и рассказывала ему всё в тот момент, когда позвонила Нина:
– Ты где, непутевая?
– Привет, гуляю в городе, а что? – уточнила я.
– Что-что? Деньги давай, керосинка покупать надо! – озадачила меня подруга.
– Нин, я не поняла, это метафора? Объясни, что происходит! – попросила я в растерянности.
– Любовь