Она замолчала, увидев детей, и принялась с интересом их разглядывать.
– Здравствуй, Труди. – Лотар вытолкнул вперед Сару. – Прошло много лет. Ты выглядишь здоровой и счастливой.
– Я счастлива Божьей любовью, – согласилась его сестра. – Но, знаешь, я редко бываю здорова.
На лице ее появилось страдальческое выражение, и Лотар быстро продолжил:
– Вот тебе случай проявить христианское милосердие. – Он подтолкнул Сару вперед. – Этой бедной сиротке нужен дом. Прими ее, Труди, и Бог возлюбит тебя за это.
– Еще одно твое?.. – Его сестра оглянулась на заинтересованные лица двух дочек и понизила голос: – Еще одно твое отродье?
– Ее семья умерла от тифа. – Это была ошибка. Лотар увидел, как Труди отшатнулась от девочки. – Но это было несколько недель назад. Зараза к ней не пристала. – Труди слегка успокоилась, а Лотар торопливо продолжил: – Я не могу о ней заботиться. Мы кочуем, а ей нужна женская забота.
– У нас и так слишком много ртов… – начала Труди, но муж перебил ее.
– Заходи, дитя, – прогремел он, и Лотар подтолкнул к нему Сару. – Как тебя зовут?
– Сара Бестер, оум.
– Значит, ты из Volk, Народа? – спросил высокий пастор. – В тебе течет истинная африкандерская кровь?
Сара неуверенно кивнула.
– Твои покойные мама и папа обвенчаны по обряду Реформаторской церкви?
Она снова кивнула.
– И ты веришь в Господа Бога израилева?
– Да, оум. Меня научила мама, – прошептала Сара.
– Тогда мы не можем отослать этого ребенка, – сказал пастор жене. – Веди ее, женщина. Бог нам поможет. Бог всегда помогает своему избранному народу.
Труди Бирман выразительно вздохнула и взяла Сару за руку.
– Такая худая и грязная… как мальчишка нама.
– А ты, Лотар Деларей, – пастор поднял указательный палец. – Разве милосердный Господь еще не показал тебе ошибочность твоих путей, не привел тебя на путь праведности?
– Еще нет, дорогой брат.
Лотар попятился, ощущая огромное облегчение.
Внимание пастора переключилось на мальчика, стоявшего в тени за пастором.
– А это кто?
– Мой сын Манфред.
Лотар положил руку сыну на плечо. Пастор подошел ближе и принялся рассматривать лицо мальчика. Его большая темная борода слегка шелестела, глаза были дикие и фанатичные, но Манфред смотрел прямо в них и увидел, что они меняются. В них светилась теплота и видны были искорки юмора и сочувствия.
– Я пугаю тебя, Jong?
Голос пастора смягчился, и Манфред покачал головой.
– Нет, оум, или не очень.
Пастор усмехнулся.
– Кто учит тебя Библии, джонг?
Он использовал слово, означающее на африкаансе «молодой» или «молодой человек».
– Мой отец, оум.
– Тогда да смилуется Господь над твой душой.
Он выпрямился и нацелил бороду