Когда я появился из темноты у сарая, где их всегда можно было найти, а глаза у меня, наверное, тогда были больше лица и меч из белого дуба на плече, они все подались назад, никто не рискнул встретиться со мной взглядом.
– Мы поймали его, – сказал я им. – Несите волокуши.
И ушел в темноту, не дожидаясь ответа, только потому что сам был ошарашен происходящим.
Но оказалось, никто не осмелился ослушаться.
А это был вор. Вор из соседней деревни, что пасся в этом амбаре еще до нашего переселения сюда. Каждый год после сбора урожая он разбирал соломенную крышу амбара, слезал на сложенные до кровли мешки и утаскивал на праздник пару мешков. Но в этот раз риса у него под ногами не оказалось, и он, пролетев три человеческих роста, грохнулся на утоптанный земляной пол амбара, переломав себе все, что выступало из туловища. Три дня он там валялся, пугая стонами всю округу.
– Вот твой барсук, – смеясь, сказал Мацуда, сдавая вора деду на руки. – Я его отловил.
О том воре я больше не слышал, что неудивительно – воров в наших местах не терпели, но болтовня о том, что мой дед лично скрутил крысооборотня, укравшего весь рис нового урожая, ходила в наших местах долго. И еще много лет после того ее показывали в лицах бродячие кукольники на дорогах; даже я там был, в этой маленькой истории – мальчик, безымянный вестник, – только, конечно, действие было перенесено в более благородные и легендарные времена Хэйан.
Но еще до начала холодов случилась еще одна, куда более странная история. История с чудесным паланкином.
Слухи о странных носилках без носильщиков, появившихся в наших местах, дошли до нас раньше, чем мы сами с ними столкнулись. Дед мой качал головой, в том смысле, что о чем только люди не говорят, когда к горам подбирается осень, – о лисах, барсуках, странных предметах; впрочем, я понял намек совершенно правильно, я и мой наставник были обязаны эти слухи проверить, иначе не видать нам на праздники пирожков со сладкой начинкой.
Пришлось нам заняться этими слухами.
Мацуда нашел в деревне у большой дороги очевидца, который доподлинно рассказал нам, что встречал странные богатые носилки лично, и даже шрамы показал, что остались у него на плечах после встречи с ними три года назад. Он тогда шел с товарищем с промыслов из города, и они встретили носилки на обочине. Чарующий девичий голос подозвал их, а дальше он помнит довольно смутно, но не забыл, что тащил их на себе до позднего вечера и лишь тогда их отпустили.
А сейчас, когда пронесся слух, что носилки снова появились в окрестностях, он носу из дома не кажет, боится.
– Ну ничего себе, – с удовольствием произнес Мацуда, когда мы шли прочь от хижины пострадавшего. – Вот это байка. Чего только народ не выдумает, чтобы оправдать позднее возвращение домой. Посмотрим,