Отчасти я пошла на такие меры от тайной страсти, которую испытываем все мы, поэтому частично наградой будет возможность узнать меня получше (но не факт, что к лучшему), поскольку бульшая часть моего наследства – это слова, облекающие формой самые темные уголки сознания. Но еще и желание вытащить тебя из долгой спячки, надежно окутавшей мир известного. Пробудись, сэр рыцарь, ибо настала весна, и славные подвиги ждут своего героя, а я буду твоим верным оруженосцем (хотя, надеюсь, сражаться придется исключительно с ветряными мельницами и воображаемыми врагами), и, быть может, ты получишь прекрасную Дульсинею, потому что награда – это опыт, а сокровища – то, что можно увидеть, сделать, попробовать, понюхать. Плюс еще уйма материала, на котором ты, возможно, напишешь роман, или просто сохранишь его как подарок на память, или сожжешь, чтобы согреться зимними вечерами, когда будешь в нищете творить на чердаке и умирать от дифтерита – надеюсь, во имя твоих творческих способностей, что так оно и случится. Тебе не кажется, что ты заслуживаешь романтическую смерть?
Ты, конечно, никоим образом не обязан завершать работу, которую я наметила, но там есть столько всего, что, при желании, у тебя найдется занятие. А я буду смотреть с небес (или из ада, что вероятнее) и буду смеяться вместе с тобой, как я почти наверняка делаю сейчас, когда ты читаешь письмо. Надеюсь, ты не смутишься при мысли о том, что я стою где-то рядом. Ну-ка перестань баловать, нехороший мальчик – нет-нет, я шучу – перестань – ох, извини, правда, я просто шучу. Я слишком далеко зашла.
А теперь вернись и почитай что-нибудь на моем компьютере. Там есть пара идей насчет того, что можно сделать – правда, я не думаю, что тебе нечем заняться, но почему бы нет.
Целую-целую-целую.
Глава 3
Загадочная уборка в квартире Томоми Ишикава
Я оставил компьютер и заходил из комнаты в комнату, а потом с тоской уставился на постель и подумал, что, может быть, стоит раздеться и ощутить хрустящую прохладу ткани. Я представил себе призрак Бабочки в моей комнате и смутился при мысли о раздевании. Если она решила остаться здесь после смерти, разумеется, это не значит, что ей нужно видеть все? Или, привязавшись к живому человеку, привидения вынуждены смотреть полную программу, так что Бабочке придется наблюдать даже самые интимные и потенциально неловкие моменты?
Я плюхнулся на кровать и постарался ни о чем не думать. Я задумался, плакала ли она, когда покончила с собой, или была спокойна. Задумался, не накатила ли паника, когда стало уже слишком поздно, и она засомневалась или отступила. Я представил, как Бабочка лежит на боку, лицом ко мне, обхватив руками подушку и положив на нее голову, и смотрит на меня. «Прости», – сказала она.
Я встал и обулся.
– Пойду в магазин, – сказал я