Потом все вокруг замельтешило, властный женский голос стал выкрикивать фамилии детей, Асю вытолкнули куда-то вперед, и кто-то взял ее за руку. Она подняла глаза и увидела рядом с собой старшеклассника – высокого, лопоухого, с пионерским галстуком поверх пиджака.
Старшеклассник ничего не сказал Асе, просто молча повел ее внутрь школы.
Асю поглотил водоворот белых бантов, новых, пахнущих дерматином одинаковых синих ранцев с грибочком, которые выдавали в этом году во всех детских садах района, и этих исполинских гладиолусов, будь они неладны. На какое-то мгновение Ася выскользнула из руки старшеклассника, но потом снова нащупала ее, вцепилась крепко и пошла за ним. Когда у лестницы толчея чуть схлынула, Ася взглянула на своего проводника и с ужасом обнаружила, что это был совсем другой парень – темноволосый, в очках, тоже в галстуке, но завязанном неопрятно, наперекосяк.
– Ой, а ты кто? – усмехнулся темноволосый.
– Ася, – прошепелявила она. – А тот, другой мальчик, где?
Темноволосый пожал плечами.
– Ладно, беги, первоклашкам на второй этаж, – бросил он и растворился в толпе.
Ася никуда не пошла. Она села на середину самой первой ступеньки лестницы, ведущей на второй этаж, положила рядом букет, аккуратно расправила на коленях белый фартук, чтобы тот, не дай бог, не помялся, и заревела.
Мимо нее проносились другие первоклашки в белом и синем, топоча ногами, шурша оберткой от цветов, подметая букетами лестницу, а Ася все плакала, потому что совсем не так должен был начаться ее первый день в школе, самый счастливый день ее жизни. Она была совсем одна, не знала, куда идти, а один из георгинов, фиолетовый, самый красивый, надломился в толчее, и вот-вот должен был отвалиться. Наконец какая-то старшеклассница заметила одинокую рыдающую девочку, позвала учителей, и всхлипывающую Асю подвели к двери с табличкой «1 Б».
Ася вошла в класс, сделала пару несмелых шагов и замерла. Все дети уже заняли места за партами, вытянувшись по струнке, положив руки перед собой, как подобает, одну на другую, и смотрели благоговейно и преданно на учительницу. В центре класса Ася разглядела Гришу Школьника, сына тети Жени, но тот сидел рядом с белобрысым мальчиком и, кроме как взглядом, полным сочувствия, ничем ей помочь не мог. Ася собралась разрыдаться по новой, потому что свободных мест она нигде не заметила, и стало очевидно, что жизнь ее, в общем-то, закончилась, даже толком не начавшись.
– А это кто у нас?
Ася обернулась на голос. Около стола, в ярких лучах солнца, падающих из окна, возвышалась учительница. Она была не то что полная, а скорее квадратная, как буфет в родительской комнате. И костюм ее – длинная юбка и пиджак – был такого же коричневого цвета. У нее было короткое каре, причесанное на косой пробор, строгий взгляд и поджатые в узкую полоску губы.
– Ты почему опаздываешь? – спросила учительница, и голова ее мелко затряслась.
Ася съежилась еще сильнее, прячась за свой букет,